— Что вы собираетесь делать?
— Это неважно, — бросил старик.
В его потухшем взгляде было столько же жизни, сколько в окурке, мокнущем в луже.
— Я просто хотел предупредить вас.
— О чем? — глупо спросил Олег.
— Я бы мог делать то, что мне поручили, с бесчувственным телом. Но я не хочу этого. Поэтому настоятельно рекомендую вам не мешать мне.
Олег непроизвольно отпрянул. Бритвы и легкий пар, поднимающийся от воды, гипнотизировали его.
— Если вы будете сопротивляться, то мне придется причинить вам боль, — без каких-либо эмоций произнес старик и прибавил, словно извиняясь: — Мне разрешили.
Молодой человек дернул рукой.
— Можете не пробовать. С этой цепи не сорвется даже бык, — заметил старик.
— Кто вы? Артур Малышев? — хрипло спросил Олег.
— Мне неинтересны ваши вопросы, — тихим голосом произнес пожилой человек, намылил руки и искоса посмотрел на него. — Впрочем, как и вы сами. Извините. — Он присел на корточки и стал намыливать правую ногу юноши.
— Пожалуйста, не надо, — выдавил Олег.
Старик ничего не ответил. Казалось, парня для него больше не существовало.
Намылив его ногу до колена, старик взял станок и принялся неторопливо сбривать волосы. Олегу показалось, что у него начались галлюцинации. Несмотря на парализующий страх, из глубины рвался истеричный смех. Что это за хрень? Зачем?
Иногда старик чуть отстранялся назад, внимательно рассматривал свою работу — не осталось ли где пропущенного волоска? — после чего продолжал. Тщательно побрив всю ногу, он начал намыливать вторую.
Только при одной мысли о том, что будет после этого, Олега охватывала паника, дикая и всепоглощающая. Иногда он чуть успокаивался и начинал дремать. Но как только его тело расслаблялось, металлические браслеты больно врезались в кожу, и парень моментально приходил в себя.
Когда вода остыла, старик взял тазик, ушел и вернулся со свежей, от которой вновь поднимался пар.
— Может, еще прическу мне сделаешь? — Олег ухмыльнулся, но старик и бровью не повел.
— Дойдем и до прически, — пробормотал он, густо намылил волосы в районе паха и взял новую бритву.
— Ты умеешь стричь?
Старик поднял голову, и Олегу не понравился его взгляд.
— Если вы не замолчите, я сделаю вам больно. Последний раз предупреждаю, не смейте мне тыкать.
Он сжал мошонку Олега, и парень задохнулся в вопле. Его глаза выкатились, на виске от напряжения вздулась голубая жилка.
— Я ведь только вполсилы, — как в тумане донесся до него бесцветный голос старика. — Могу и вообще оторвать. А?
— Не надо, — прохрипел Олег.
Ему еще никогда не доводилось переносить подобную боль.