— Ты мне даже слова не даешь вставить, — миролюбиво сказал Гаучо, вытаскивая смарт-фон из внутреннего кармана куртки.
— Я бы тебе вставил, — буркнул Дантист, успокаиваясь. — Да толку!.. Что там у тебя?
— Просто помолчите минут десять, — предложил Гаучо. — Тут есть чай?
— На кухне чайник, — сказал Монгол. — Только сахар кончился.
Гаучо ушел, а Дантист с Монголом вперили взгляды в смартфон.
Оттуда послышалось тихое потрескивание, затем раздался сиплый, прокуренный мужской голос:
«Короче, так. У меня есть дядя. Точнее, был. Помер месяц назад. Его Петя звали. Бухал он сильно».
— Что за херня? — Монгол нахмурился, но Дантист взмахнул рукой, призывая слушать.
«Давай к теме, Глеб», — прозвучал спокойный голос Гаучо.
«Короче, дело давнее. Мне тогда лет семь было. Мой папаня, сеструха Танька, я и дядя Петя пошли, значит, за грибами и разбрелись по кустам. Дядя Петя с собой самогону взял. Я грибочки собираю, а он бухает».
Бесшумно ступая, вернулся Гаучо с дымящейся чашкой чая.
«Через полчаса был уже пьяный в соплю. Все грибы растерял. Я думал, он знает дорогу, оказалось, хрен там. Дядя Петя просто перся куда попало, а я за ним. Короче, мы заблудились».
Дантист был само внимание и вслушивался в каждое слово. Интуиция подсказывала ему, что вскоре они узнают что-то чрезвычайно важное. Он слишком хорошо знал Гаучо и не сомневался в том, что эта беседа записана не просто так.
«Бродили мы и вышли на полянку. Маленькую такую. Знаешь, когда я ее увидел, сразу подумал, что тут была бомбежка. Кругом одни развалины. Потом слышу мат-перемат. Дядя Петя куда-то под землю звезданулся. Кинул я свою корзинку и начал бегать и орать. Тут дядя Петя отозвался. Пьяница упал в подвал или типа того».
«Коллектор?» — предположил Гаучо.
«Да хрен его знает. Я стал звать его. Он мне говорит, мол, здесь какие-то ступеньки. Я, дескать, просто проверю, что это. Я ждать стал. Не помню, сколько времени дядя Петя там лазил. Долго, короче. Но я никогда не забуду его рожу, когда он выбрался наверх. Как будто ему в семейные труселя гадюку сунули. Он хрипел и хватался за грудь. Одна нога, как сейчас помню, у него была в крови. Дядька сказал, что напоролся на доску с гвоздем, схватил меня за руку и потащил обратно. Я еще заревел. Мне ж страшно было. Нас скоро нашли. Мой папаня устроил вздрючку дяде Пете, но ему было по барабану. Пока шли обратно, он молчал. Потом ему залечили ногу, и он снова нажрался».
«Что было дальше?»
«Прошло много лет. Дядя Петя никогда не говорил о том. Нам кто-то рассказал, что очень давно в тех местах был какой-то блатной санаторий для военных. Там какая-то трещина пошла, и заведение прикрыли, чтобы не рухнуло. Потом там пожар приключился. Это было давно, где-то лет сорок назад».