Василий и сам был не рад, что проговорился. Но он так был обижен на Анну, которая столько раз просто щелкала его по носу, что ему было необходимо утвердиться в том, что и он нравится женщинам. И не у проститутки он научился тому, что сейчас продемонстрировал Анне. Его выбрала одна вполне нормальная женщина, диетсестра санатория, куда группа литераторов приезжала на выступление перед Новым годом. И пусть она была старше его да еще уродовала себя старомодными очками, все же дала ему больше, чем любая из его женщин. Василий потом специально приезжал еще раз к ней в санаторий, но понял, что ему уже нашлась замена.
— Анюта, ты ревнуешь? — решив не оправдываться, спросил Василий.
Анна смущенно замолкла и вновь легла на спину. И призналась себе, что да, ревнует! Но больше ни единым словом не выдала своих чувств.
— Какое мне дело до твоих похождений! — бросила небрежно.
Снова повернулась к Василию и обняла его голову, склоняя к своим соскам. Василий подхватил партию.
Все же они добрались до кофейного столика. Разогрели потерявший аромат напиток в микроволновке.
— Хочешь, оставайся у меня совсем, — предложил Вася, уставясь на пальму на футболке, надетой на Анне.
— Нет, я так не могу. И вещи все у тети Риты. И вообще мне на днях надо в канадское консульство, документы нужны будут — они тоже у тети.
— Плюнь ты на эту Канаду. Что она тебе?
— Съезжу, посмотрю хотя бы страну. Я ведь нигде, кроме Турции и Египта, не была.
Ну как знаешь. Придется мне «Камасутру» дальше без тебя осваивать, — заявил Василий. Анна пожала плечами. Если полчаса назад она испытала ревность к неведомой «учительнице», то сейчас у нее был деловой настрой, и мысли вновь крутились вокруг Канады и бизнесмена, выславшего ей приглашение. Картины далекого заоблачного счастья были привлекательнее, чем интерьер новой квартиры друга.
Операция, предстоящая подруге, на время отодвинула для Маргариты гнусное преследование в Интернете. Обе вместе ходили по кабинетам, Маргарита всюду сопровождала Кристину — больной предстояло сдать массу анализов. Одновременно Маргарита делала за подругу часть работы на курсах, взяла на себя ее обязанность в Союзе писателей информировать коллег о происходящих мероприятиях. И наконец наступил тяжелый день, когда пришлось отвезти Кристину в больницу. Лишь тогда Маргарита осторожно завела разговор о помощниках, о тех, на чье плечо можно было бы опереться в трудный час:
— Кристи, а твой друг знает о твоей болезни? Ты сообщила ему?
— Друг?
Кристина смотрела на Маргариту отстраненным взглядом. Все мысли ее были сосредоточены на предстоящей операции. Обычно ухоженная, следящая за собой женщина, сейчас она походила на беженку из горячих точек: без косметики, рыжие пряди небрежно убраны под какой-то деревенский платок — в ожидании неминуемого облысения Кристина накинула его на голову, хотя городские женщины платки не носят. Ветхий и давно тесноватый полушубок из крашеного бурого кролика — она носила его еще до увеличения груди, до имплантатов. Возможно, он скоро опять будет впору…