Он встал, когда вагон начал тормозить и вышел вслед за Маргаритой. Все равно, следуя офицерскому этикету, он был обязан проводить даму!
На эскалаторе тоже ехали почти молча, обменявшись фразой-другой. Но, выйдя на площадь, Георг взял спутницу под руку и повел к ее дому. По лестнице поднимались долго. Бравому капитану пришлось дважды отдыхать между пролетами, пока добрались до пятого этажа.
— Зайдешь ко мне или домой поедешь? — спросила Маргарита Андреевна неуверенно. В его молчании она чувствовала укор и пыталась как-то смягчить свою резкость в вагоне.
— Мне надо домой, Надя будет беспокоиться. Я всегда прихожу ночевать домой.
Он подождал, пока преподавательница достала ключ, открыла замок, и лишь тогда начал спускаться по лестнице. Больше никаких нелепых поцелуев, ни даже рукопожатия. Лишь легкий кивок прощания.
Маргарита Андреевна вошла в квартиру, услышала резкие отрывочные звуки, обычно сопровождающие компьютерные игры, и увидела сидящего к ней спиной человека у светящегося монитора. Силуэт игрока не был похож на Анечкин. Да и вряд ли племянницу сразу отпустили из больницы. Сообразив, что в глубине квартиры находится чужой, хозяйка попятилась к выходу.
Когда она уже изнутри вновь со скрежетом повернула ключ, человек за ноутбуком обернулся и воскликнул:
— Маргарита Андреевна! Я и не слышал, как вы вошли! Заигрался тут, чтобы время скоротать.
Он выключил компьютер и закрыл крышку ноутбука, принадлежащего Ане.
— Фу, Василий! Напугали! — узнав голос ученика, обрадовалась хозяйка. — Вы с Анечкой уже приехали из больницы? Она спит? С ней все в порядке?
— Раздевайтесь, Маргарита Андреевна. Я сейчас чайник поставлю и все вам расскажу. Анну оставили в больнице, а мне она вот ключи передала… Вы не будете сердиться?
— Какое там сердиться! Рассказывайте скорее, Вася. Почему ее задержали? Что врачи говорят?
— Что врачи могли сказать, вы, наверно, давно знали, — слегка наклонив стриженую голову, ответил Вася. — Аня была беременна.
— Ну да, беременна! Но почему была?
— Врачи сказали, что вряд ли удастся сохранить беременность, хотя они делают, что могут.
Маргарита Андреевна вскочила с дивана, зашагала по комнате взад-вперед. Она испытывала двоякое чувство: и боль от вероятной потери ребенка племянницей, и таящуюся в глубине мысль, что, может, оно и к лучшему в сложившихся обстоятельствах. А Вася продолжал:
— Ну почему она мне раньше не сказала? Не скажу, что я мечтал о ребенке, хотя, с другой стороны, мне уже тридцать три, пора становиться отцом. Я бы проследил, чтобы она побереглась …