Звонок в «Тоумс», занявший всего пять минут, подтвердил алиби Джонни Фармера. Вчера после обеда его арестовали по подозрению в краже, совершенной двумя месяцами раньше, и продержали до утра, пока из Джерси не приехал свидетель и не заявил, что Джонни — не тот человек. Фармера отпустили в две минуты десятого сегодня утром. Пока мы со Стэном передавали Джонни ребятам из отдела по раскрытию краж, он непрерывно ухмылялся нам.
Потом мы передали детективу из отдела раскрытия краж сережки, сумочку и металлический ящик, чтобы их занесли в разряд потерянных вещей. Я позвонил в отдел потерянных вещей и попросил проверить сумочку из кожи аллигатора и установить ее владелицу. Мы не исключали возможности, что Фармер мог украсть ее где угодно и потом солгал, будто она лежала в сейфе, чтобы скрыть какую-то другую, более крупную кражу.
— Ну и негодяй, черт бы его побрал! — зло пробурчал Стэн Рейдер, наконец, усевшись за свой стол. — До конца жизни буду помнить этого гада.
— Он тоже будет помнить о тебе, — кивнул я.
Пока меня не было, мне несколько раз звонили.
Один из заинтересовавших меня звонков был от начальника лаборатории, в котором тот сообщил, что два четких отпечатка пальца, найденных на бутылке в квартире Надин Эллисон, принадлежат ей самой.
По двум номерам меня просили перезвонить: в БКИ и в «Бельвью», доктору Винсенту Баретти.
Сначала я решил позвонить доктору Баретти.
— Только получил твое послание, Винс, — сообщил я, когда он снял трубку. — Как дела? У тебя для меня что-то есть?
— Ничего особенно интересного, — ответил Винс Баретти. — Просто подумал, что ты мог бы выслушать маленький предварительный отчет о причине смерти.
— Неофициальный, конечно?
— Конечно. Пока ничего официального, но, по крайней мере, тебе хоть будет, за что зацепиться.
— Готов выслушать, — сказал я, открывая блокнот. — От чего она умерла, Винс? От сломанной гортани?
— Нет. Ее гортань на самом деле была сломана… причем довольно сильно. Но причина смерти — не гортань, Пит. Она умерла от разрыва печени. От удара, от какого-то прямого приложения большой силы.
— Но на всем теле девчонки не было ни одного синяка, ни одной царапины, — возразил я. — Абсолютно никаких следов насилия.
— Такое иногда случается, — подтвердил Винс Баретти.
— Нет оснований считать, что ее изнасиловали? — спросил я.
— Нет, Пит. По крайней мере, мы не нашли доказательств… хотя это и не имеет особого значения. И еще одно. Не знаю, пригодится тебе это или нет, но она родила, по крайней мере, одного ребенка.
— Знаю, — сообщил я.
— Ну, что же, — проговорил Винсент Баретти, — тогда, наверное, это все, Пит, что я хотел тебе рассказать. Если у нас появится что-нибудь новое, обязательно дам тебе знать.