Боже, я так скучала по нему. Что со мной не так? Как я могу любить его после всего этого?
Я смахнула слезы с лица и начала рассматривать его. Его голова опирается на подголовник, одна рука на руле, а другая на рычаге переключения передач. Его глаза светятся красным сквозь черную шелковистую челку, а в брови поблескивает пирсинг.
Боже, я не знаю, что и думать. Сейчас он выглядит здоровым, видимо его пребывание в аду было добровольным. Я была глупой из-за того, что беспокоилась?
Я поворачиваюсь к нему и почти дотягиваюсь до него. Но я останавливаюсь. Он по-прежнему пристально смотрит в лобовое стекло. Он не шевельнулся, чтобы что-нибудь сказать. Выражение его лица трудно понять. Если я по-прежнему интересую его, сказал бы он мне об этом?
Слезы снова текут по щекам, и я почти задыхаюсь. Я снова вспоминаю о Лилит, что она заставила меня почувствовать, когда поцеловала меня, и я знаю, что должна сказать.
— Я знаю, что это не твоя вина с Лилит.
Он застывает, и я могу сказать, что он не дышит, когда смотрит в лобовое стекло. Когда я понимаю, что это все, что получу в ответ, я отворачиваюсь обратно к окну.
— Мне очень жаль, — говорит он, его голос спокоен, и я надеюсь, что он не слышит мою дрожь, когда я рыдаю, отвернувшись к окну.
Я пытаюсь взять себя в руки, когда он паркуется на моей подъездной дорожке и выходит из машины, протягивая мне ключи. Он просто стоит там, глядя на меня тяжелыми обсидиановыми глазами, не позволяющими заглянуть глубже. Больше всего на свете мне бы пригодилась способность Гейба читать мысли.
Я понимаю, что он ждет, когда я зайду внутрь, и я выскакиваю со своего сидения и направляюсь к дому, стараясь не хромать. На полпути, я поворачиваюсь к нему, пытаясь прочитать его снова. В то же мгновение, прежде чем он осознает, что я обернулась, я поймала что-то в выражении его лица. Боль.
Я почти бегом вернулась к нему. Но в следующий миг, когда его глаза встретились с моими, его выражение снова превращается в жесткий и холодный камень. И, когда я делаю шаг к нему, я понимаю, что не уйду отсюда в любом случае. Я должна знать.
— Для тебя все это было просто заданием? Ты когда-нибудь интересовался мной?
В его сознании огромное количество мыслей сменялось так быстро, что я не смогла прочитать его. Он смотрел на меня долгую неловкую минуту, затем покачал головой.
Если и существовал еще какой-нибудь вопрос, то сейчас все стало понятно. Теперь я знаю наверняка. Это то, чего он хочет. Это то, что мне нужно было знать, чтобы отпустить и двигаться дальше. Моя грудь словно в тисках, когда я поворачиваю обратно в сторону дома и толкаю дверь. Оказавшись внутри, вне поля зрения Люка, я прислоняюсь лбом к двери и позволяю своей груди содрогаться от слез. Но голос мамы из кухни заставляет меня задуматься о том, как привести себя в порядок до того, как меня увидят. Будет немного сложно объяснить родителям разорванную одежду, синяки и кровь. Эй, помните ту девчонку, с которой переспал Люк? Мы выбивали дерьмо друг из друга.