Я вскрикиваю и отхожу назад от окна, когда Люк, пробираясь через шторы, рвет их в клочья. И прежде, чем я хочу закричать, он делает это. Его горячие губы накрывают мои, и мой крик превращается в стон, когда его руки притягивают меня к его разгоряченному телу. Он слышит мой стон боли и ослабляет хватку.
Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Выражение его лица полно боли, а глаза полны сомнений.
— Фрэнни…
Я не хочу слышать, что он скажет, я не хочу ни о чем думать. Он здесь, и я люблю его. Это все, что имеет значение. Я отпускаю халат, поднимаю руку и провожу указательным пальцем по его губам. Я сосредотачиваюсь на здесь, сейчас, на Люке, блокируя все остальное. Я тяну его ко мне, заставляя замолчать еще одним поцелуем.
Он отвечает на поцелуй. Жестко, Глубоко. Отчаянно. Его губы обжигают мое плечо, мою шею, прокладывая путь к моему уху, когда он шепчет.
— Мне так жаль.
Отчаяние в его словах сжимает мое сердце. Я прижимаюсь лицом к его рубашке.
— Это была не твоя вина. Сейчас я знаю это.
Я смотрю на него, и он губами убирает мои слезы с ресниц. Я приближаю свои губы к его и медленно подталкиваю его к кровати, скользнув руками под рубашку. Но, когда мои руки гладят его безупречную кожу, я задыхаюсь и отстраняюсь. Его кожа больше не безупречна. Далеко не безупречна. Я поднимаю рубашку и смотрю на темно-красные порезы и колотые раны, покрывающие его грудь, спину и плечи. Я дрожу, когда вспоминаю сон-пытку.
— Что произошло? — шепчу я, боясь ответа.
Маленькая, грустная улыбка появилась в уголках рта.
— Ничего страшного. Они исчезнут течение нескольких дней.
Он проводит по своей щеке, и я замечаю красный шрам, оставленный Бехеритом в качестве сувенира.
— Ничего, по сравнению с этим.
Его рука колеблется, затем скользит вдоль ребер под распахнутым халатом. Я начинаю прикрываться, но его рука на моей коже чувствуется электрическим разрядом. Касания такие нежные и ласковые. Я чувствую легкость от его прикосновения.
Мое тело отвечает ему: теплое свечение начинается внизу моего живота и распространяется через меня, пока я горю. Я прижимаюсь к нему, позволяя халату скользнуть с моих плеч и упасть на пол, и стягиваю его рубашку. Затем я толкаю его на кровать под простыни, где он может забрать мою боль.
Люк углубляет поцелуй, я начинаю теряться в нем. Мне нужно, чтобы он был ближе, рядом с моим сердцем. Я хочу почувствовать его сущность закрученной внутри меня снова. Я тянусь к нему сознанием, а не словами, но ощущая, что мне нужно. И, когда я чувствую, как его сущность скользнула через мои губы, как шелк, я тону в нем. Мурашки покалывают на моей коже, заставляют меня стонать, и я притягиваю его ближе.