— Разве его родители не против всех этих вечеринок? — спрашивает мама.
— Нет, они вполне довольны.
— По крайней мере, они в курсе, где искать своих детей, — отвечает Кейт.
Парень Кейт, Чейз, — один из десяти детей Галлагеров, — и каждая школьная вечеринка с незапамятных времен проходит у них на заднем дворе.
Мэгги топает ногой.
— Я тоже пойду.
Папа пристально смотрит на нее, подтверждая свой взгляд вилкой, направленной в ее сторону.
— Я так не думаю.
— Но сегодня вечером играют «Roadkill». Дилэни хотела, чтоб я пришла, — канючит она, ища у меня поддержки.
Я доедаю цыпленка.
— Без меня, Мэгги. Извини.
Взгляд ореховых глаз отца скользит по Мэгги.
— Станешь старше, и у тебя будет достаточно времени на все это.
Она ворошит рукой свои кудри и закатывает глаза.
— Папа! Я не маленькая. Уже лето, значит я второкурсница.
Взгляд отца становится строже.
— Мэгги…
Мэгги отталкивается от стола, едва не опрокинув стаканы с водой. В этот же самый момент две из трех лампочек в светильнике трещат и гаснут.
— Я устала быть самой младшей в семье!
Громко топая, Мэгги покидает кухню, и последняя лампочка взрывается, оставляя нас в темноте. Отец осторожно осматривает светильник, поднимаясь из-за стола.
— Я позабочусь об этом.
Свет в прачечной вспыхивает, и я слышу, как он щелкает предохранителями. Через минуту он уже возвращается с новыми лампочками.
— Должно быть, короткое замыкание, — констатирует он, поднимаясь на стул.
Мама вздыхает облегченно, когда кухня снова заполняется светом.
— Кто поведет?
— Люк и Райли.
Я вижу облегчение в ее глазах, когда она протирает губы салфеткой.
— Мам, — возмущаюсь я. — Я не такой уж плохой водитель.
— Я никогда не говорила этого, дорогая.
— Тем не менее, — ворчу я, отодвигая стул и освобождая место.
Я уже сполоснула тарелку, когда раздается звонок в дверь. Открывав замок, я улыбаюсь Люку, стоящему на пороге. Он усмехается в ответ.
— Где пожар?
— На кухне.
Я отстраняюсь, чтобы полюбоваться им, и мое сердце сбивается с ритма. Он выглядит по-сумасшедшему горячим в сине-сапфировой рубашке, один конец которой выпущен над выцветшими черными джинсами.
— Ты выглядишь… — Я не сумела закончить. У меня не было слов. — Славная рубашка.
— Как раз под цвет твоих глаз, — произносит он, и мое сердце замирает.
Я глубоко вздыхаю, отрывая от него взгляд, и спускаюсь по лестнице. Он разворачивается и идет за мной.
— Ты поменяла масло? Мы могли бы это сделать, прежде чем отправиться.
Я поворачиваюсь и улыбаюсь ему.
— Так ты так оделся специально, чтобы поменять масло.
Но когда я представляю, как он снимает эту рубашку, чтобы поработать над моим автомобилем, краска приливает к моим щекам.