— Сс…ка! — полупростонал-полупрошипел он сквозь сжатые зубы.
— А ругаться нехорошо, — раздался откуда-то сверху голос Айо, сопровождаемый хихиканьем брата.
Аджакти глянул в щель между пальцами. Так и есть, мальчишки снова взобрались на стену, к которой примыкал курятник. Рассвирепев, гладиатор мгновенно крутанулся на месте и подмял под себя петуха. Птица даже не успела пикнуть. Ухватив растерявшегося забияку за когтистые лапы, Кай плюхнул его на спину. Петух замер, закатив глаза.
— Он что, ухайдокал кочета? — свистящим шепотом осведомился у брата Нини. — Ну папаша теперь ему задаст!
Лицо Айо было сплошные глаза и разинутый безответный рот. Аджакти полюбовался на дело рук своих. Белые перья задиры покрывали алые пятна, петух лежал совершенно неподвижно, поджав лапы. Кай знал, что кровь — его собственная и что птица не сдохла, а всего лишь обмерла, как это делают все куры, стоит перевернуть их на спину. Этому фокусу он научился от гоблинов в Замке. Но для сорванцов на стене кочет был мертвее мертвого. «Поделом», — подумал Аджакти и выпрямился, состроив зверскую рожу. Мальчишек как ветром сдуло, только загавкала собака в палисаднике.
«Так, пора ловить Зойку, пока обормоты мамке не наябедничали». Но Зойки в загородке и дух простыл. Куры забились в сарайчик, где кудахтали так заполошно, будто все снесли по яйцу размером с глобус. Кай затянул потуже ремешок, удерживавший хвост на затылке, и ринулся к цели:
— Цыпа-цыпа-цыпа.
Когда круглая голова Фламмы замаячила, как поплавок, над оградой курятника, ученик с гордостью вскинул в воздух висящую вниз головой бездыханную добычу. Глаза Огня скользнули по перемазанной пометом и припорошенной перьями фигуре ученика, сфокусировались на птице…
— Демоны девяти преисподних! — Фаворит всплеснул руками и влетел в калитку. — Моя лучшая несушка!
Кай окаменел. Взгляд уперся в уже подернувшиеся пленкой куриные зрачки. «Точно! Никакого голубого ободка! Осел!» В поле его зрения теперь попал усыпанный пером и пухом дворик, жмущиеся к забору зашуганные куры, валяющийся кверху лапами окровавленный петух и — в центре всего безобразия — хозяин, вечная улыбочка которого стала сильно натянутой. Рука ученика непроизвольно разжалась, и дохлая несушка шмякнулась под ноги Фламмы.
— Простите, сетха, — пробормотал Аджакти. — Пусть Скавр вычтет ущерб из моих выигрышей.
Опечаленный Огонь только покачал головой:
— Ученик всегда платит за ошибки учителя. Но не деньгами, — он со вздохом нагнулся и перевернул тут же ожившего петуха на ноги. Косясь на обидчика злобным взглядом, забияка отгарцевал в курятник. Хозяин подобрал с земли курицу. — Приведи себя в порядок. А пока ты занят этим, подумай над вопросом: что есть высшая воинская добродетель? Я буду ждать тебя у бассейна.