На подъезде к Горлице Хопкинс додумался до того, что ежегодные «чистки» придуманы исключительно в наказание лоховатым молодым сексотам — за заносчивость, или старым пердунам, вроде Магуры, — чтоб побыстрей на пенсию сбыть. «Конечно, ведь вся честь достается вербовщикам! Это они проезжают по провинциям в июле, по хорошей погоде, на белом коне и в блеске волшебных фокусов, вроде фейерверков, выскакивающих из шляп кроликов и бесплатных полосатых леденцов. Это они устраивают публичные испытания на площадях, привлекая толпы зевак. Это им достаются званые обеды, дары от местных умельцев и грудастые местные девки. Это у них есть реальная возможность сделать головокружительную карьеру, доставив в Академию детишек с мощным потенциалом. А что остается мне, младшему сексоту? Я ведь даже магом представиться не имею права. Так, очередной проезжий, стучащийся от двери к двери: пустите на постой, люди добрые».
Джей вздохнул и зло пнул лошадь по бокам, направляя в ворота Горлицы. Небольшая деревенька была окружена ладным частоколом — только отдельные хутора рассыпались там и сям по окрестным полям. Очевидно, хуторяне могли укрыться за стенами Горлицы в случае опасности. Ворота стояли гостеприимно распахнутыми, но оно и понятно: на одном из опорных столбов торчал замаскированный под козлиный череп «страж». Как бы ни был беден местный ленлорд, а на магическую сигнализацию он раскошелился. Хотя… Может, всей деревней скидывались.
Джей потрусил по главной улице. Точнее, трусил под ним мерин, а улица в Горлице согласно карте наличествовала всего одна. По сторонам сексот особо не оглядывался — за дождем все равно ничего толком не разглядеть, да и что разглядывать-то — трактира в этой «глубинке» построить еще не додумались. В серой мороси прямо по курсу возникла замотанная в плащ фигура и приветливо замахала рукой. Значит, работает «страж»-то. Джей направил лошадь за провожатым, даже пинок не потребовался. Видно, почуяла коняга теплый хлев: уши — торчком, хвост — веером.
Через несколько минут сексот уже входил за хозяином в натопленную светлую горницу. Высокий, начинающий седеть мужчина, назвавшийся херром Харрисом, пригласил странника присесть и послал за сухой одеждой да снедью конопатую Гореславку. «Так это я к самому ленлорду на блины попал», — размышлял маг, оглядывая скромное чистенькое жилище. Он плел херру заранее заготовленную легенду о сироте из Суи-Суи, потерявшем семью во время мора, выросшем в приюте, а теперь пробирающемся на побережье, чтоб наняться на торговый корабль. Таких сирот всех возрастов и фасонов соседние с Суи-Суи княжества перевидали за последние годы немало, так что история должна была прокатить. По крайней мере, в других деревеньках наживку заглатывали с крючком, и бабы с увлажнившимся взором тащили на стол что было в печи — подкормить симпатичного бедняжку.