Вскоре их группа встретилась со второй половиной отряда у ворот. Створки плотно закрыты, за ними — тишина. Что ж, по крайней мере, нападающих еще не обнаружили. Харрис дал бойцам знак приготовиться и занять позиции. Ярл поручил ему командование штурмовым отрядом, который ленлорд собрал из пяти своих надежных людей и десятка Хладовых дружинников. Они должны первыми ворваться в открытые отцом Люка ворота и постараться снять посты на стенах и только что восстановленной после пожара сторожевой башне.
Закричал стрепет — это Шейн подал условный сигнал. Шли томительные минуты. Ворота оставались закрытыми, из борга не доносилось ни звука. Шейн глянул на Харриса. Тот кивнул, и стрепет «циркнул» еще раз. Тишина. Харриса охватило странное спокойствие: ни один план не удается на сто процентов, и теперь он знал, где был прокол. Напряженные, по-утреннему серые лица вокруг разгладились при виде уверенного знака командира: «Ждать!» Судорожно сжавшие рукояти мечей пальцы чуть расслабились — люди доверяли Харрису: бывший хорунжий знает, что делает. Харрис тоже надеялся, что знал.
— Может, заложил он нас, херре? — жарко зашептал на ухо Шейн, почти беззвучно шевеля губами. — Или взяли его?
Харрис ответил в той же манере:
— Что заложил — не верю. Люк сказал, сестру его один из чариных костоломов убил. Девчушке всего семь было. А вот если Люкова отца схватили… Это мы скоро узнаем. Тогда и будем беспокоиться.
В этот момент за воротами послышался шум, будто на ворот наматывалась тяжелая цепь. Створки крякнули и стали раздвигаться с чудовищным грохотом — по крайней мере, так показалось привыкшему к тишине ленлорду. Как по команде, первые лучи солнца мазнули розовым туманное одеяло, и где-то на задах крепости заголосил петух.
Харрис и Шейн первыми ворвались в образовавшийся проем, за ними последовали остальные. Каждый из его людей хорошо знал, что делать. Расположение постов внутри борга было известно, цели — заранее распределены.
Скрип ворота и громыхание кованых петель разбудили ближайших стражников. Опоенные сонным зельем воины двигались медленно, спотыкались, не соображая, где свой, где чужой. Клинок Харриса прочно засел в кольчужной рубашке краснорожего охранника. Ленлорд почувствовал движение за спиной. Схватив с пояса кинжал, он пригнулся, поднырнул под нападающего, завел руку сбоку… И вовремя остановился. Рано полысевший, смертельно бледный мужчина с глазами Люка, запинаясь, бормотал:
— Я с-свой. Свой я. С-сынок мой… Л-люк… Как он? Живой?
Харрис убрал кинжал и снова взялся за меч:
— Жив твой Люк. С резервом он, в лесу.