— Что это было? — задыхаясь, спросила Бетани, но отец понимал не больше, чем она. Они прижались друг к другу, озираясь по сторонам и сжимая пистолеты. Носильщики кечуа растворились в темноте, как и все остальные. И Бетани подумала, уж не оставили ли их одних для встречи с судьбой, какой бы она ни была. Но она знала, что это не так, потому что невдалеке раздавались хрипловатые окрики и выстрелы. Она видела прорезавшую тьму ярко-оранжевую вспышку.
Раздался еще один выстрел, потом пронзительный крик, сопровождаемый грубым ругательством. Голос был похож на голос Трейса, и у Бетани отлегло от сердца. Но что происходит? Кто эти люди в белых масках?
— Залезай-ка под брезент, — велел профессор Брэсфилд и подтолкнул ее. — Не бог весть что, но все-таки.
— Папа! А как же ты? А как…
— Оставайся там, что бы ни происходило, что бы ты ни услышала; не вылезай, пока кто-нибудь не скажет, что все в порядке. — Такого резкого голоса Бетани не слышала от своего отца ни разу в жизни.
Укрывшись куском брезента, выступающим теперь в роли укрытия, Бетани прислушивалась к многочисленным звукам, дрожа всем телом. Раздалось еще несколько выстрелов, наконец голос Трейса приказал прекратить стрельбу. Послышались тяжелые шаги, и наступила тишина. Ни криков птиц, ни рычания зверей, ни выстрелов.
Прошло несколько минут, и Бетани услышала чьи-то шаги, она крепче сжала пистолет, взвела курок и принялась ждать.
Когда раздался голос Броди, девушка вылезла из-под брезента. Облегчение немедленно сменилось тревогой, стоило ей увидеть перекошенное от ярости лицо Трейса, нависшего над Броди.
— Черт тебя побери, Броди! Нас всех могли убить из-за твоего героизма!
— Заткнись, Тейлор, я просто защищался! Я говорил тебе, что не желаю, чтобы мою голову насадили на кол, и не собираюсь предоставлять кому-то такую возможность!
Испуганная Бетани наблюдала, как Трейс двинулся по направлению к Броди и нанес точный удар, от которого коренастый Броди полетел назад, но тут же вскочил на ноги с ужасной гримасой.
— Ты идиот, — процедил Трейс сквозь зубы, — эти индейцы просто проверяли нас! Когда ты, как последний дурак, начал стрелять в них, ты уничтожил последнюю надежду, что мы сможем без проблем пройти мимо. Теперь же нам остается только поворачивать назад и молиться, чтобы унести ноги.
Руки Броди были сжаты в кулаки, весь он излучал враждебность.
— Мне осточертели твоя ругань и затрещины.
— Тогда или сделай что-нибудь, или заткнись, — ледяным голосом ответил Трейс. — Мог бы заняться чем-нибудь более полезным, чем палить из ружья. — Губы Трейса скривились в презрительной усмешке. — Хотя у тебя уже выработалась привычка вести себя так, — тихим голосом, явно с намеком сказал Трейс.