Экспедиция превратилась в группу притихших людей, карабкающихся по обвившейся серпантином вокруг склона горы дороге, поднимающейся все выше и выше. Бетани поняла, что обступивший их со всех сторон туман — это облако, клочья которого каплями оседали на лице, волосах, одежде.
Начало темнеть, солнце скрылось за высокими вершинами, над дорогой стали сгущаться тучи. Трейс выглядел спокойным. Бетани попыталась сосредоточиться на мыслях о сказочном золоте. Это помогло. Когда они наконец добрались до ровного участка, с одной стороны ограниченного дорогой и скалами, а с другой — непроходимыми джунглями, Трейс объявил привал.
— Мы разобьем здесь лагерь на ночь, — сказал он, слезая с мула. — Завтра мы будем в городе.
— Завтра? — Окрыленный профессор Брэсфилд мгновенно подлетел к нему. — Я-то думал, это намного дальше! Хотя у меня такое ощущение, будто позади осталась большая часть Перу.
Бетани опустилась на землю. Ноги едва держали ее. В течение нескольких секунд она была не в силах пошевелиться.
Носильщики-кечуа занялись разбивкой лагеря. Броди с Риганом взяли на себя животных и багаж, а Трейс отправился осматривать местность. Косые лучи солнца освещали вершины гор и золотили покрытую травой площадку, где они расположились. Бетани прислонилась головой к мулу и думала о том, что ей не приходилось еще видеть таких пейзажей. Несмотря ни на что она была рада, что поехала, что не поддалась на старания Трейса заставить ее изменить принятое с самого начала решение.
Не изменил ли он теперь своего мнения? — подумала Бетани и решила, что, скорее всего, изменил. Сейчас он должен быть доволен тем, что она с ним.
Когда Трейс, после того как лагерь был разбит, а костер разожжен, в конце концов подошел к ней, его красивое лицо было хмуро.
— Что случилось? — спросила Бетани. Трейс пожал широкими плечами.
— Ничего. Все в полном порядке.
Бетани придвинулась ближе, проведя пальцем по месту, где срастались его брови, и улыбнулась:
— Тогда почему ты хмуришься?
Он посмотрел на нее, и едва заметная улыбка тронула его губы:
— Сам не знаю. Похоже, для этого нет никаких причин.
— Ты все еще сердишься на меня за то, что я вытворяла сегодня? — прошептала она, прильнув к нему. Это было самое смелое, на что она могла решиться. Она ощущала его совсем близко от себя, чувствовала жар его тела, остро вспомнила вкус его губ, прикосновения рук, ощущение полета, испытанное ею во время их близости. И ей захотелось снова очутиться наедине с ним.
Трейс насмешливо улыбнулся, словно прочитав ее мысли.
— Жалко, что мы не можем незаметно скрыться от них куда-нибудь подальше, — тихо проговорил он и засмеялся, увидев, как у нее перехватило дыхание. — Вижу, ты думала о том же.