— Надо еще подождать, — не очень уверенно предложила Маруська. — Они непременно явятся. В смысле, должны явиться…
— Угу, — обреченно промычала я, не желая огорчать подругу.
Она подозрительно покосилась на меня, вздохнула и затихла.
Прошло еще полчаса. Я уже всерьез подумывала заночевать в машине, как Маруська грустно произнесла:
— Поехали домой, Славка. Это какие-то неправильные преступники. Они почему-то не хотят возвращаться на место преступления.
Подруга выглядела совершенно несчастной, поэтому я постаралась стереть с лица выражение радости и попыталась ее успокоить:
— Ты, Мань, не расстраивайся. Может, они завтра придут?
— Или послезавтра. Или через неделю…
— Ну, это ты загнула. Контейнер уже сегодня-завтра вывезут на свалку. Поэтому тем ребяткам, если они хотят что-то найти, следует поторопиться.
— Твои слова да им бы в головы! Я могу сделать только один вывод: им не нужна та железяка, я ошиблась, и вообще… Лучше уж начну крестиком вышивать или вязать научусь!
Мне было искренне жаль Маруську. Она ведь без своего адреналина, как конь без овса, зачахнет совсем. На рынке этого адреналина — хоть отбавляй, поэтому с работы Манька всегда возвращается довольная и счастливая. Но сейчас для нее настало время вынужденного безделья, оттого понадобилось искать иные пути получения допинга.
Последующие пятнадцать минут тоже прошли впустую. Что ж, сегодня нам не повезло. Будем надеяться, что затея с объявлениями принесет хоть какие-то результаты. В противном случае нам придется отказаться от мысли разобраться в этом деле.
Под печальные вздохи Маньки я завела двигатель и, аккуратно обогнув контейнер, медленно поехала в сторону арки, ведущей на проспект.
Внезапно меня ослепил свет фар въезжающей машины.
— Урод! — выругалась я, давя на тормоз.
Ситуация сложилась пикантная: сдать назад я не могла — мешал злосчастный контейнер, и вперед проехать тоже не могла — там, по-прежнему слепя нас фарами дальнего света, стояла машина.
Задняя дверца распахнулась. Из салона выскочил парень и, отчаянно жестикулируя, подскочил к нам.
— Бли-ин! Я так и знал, что баба за рулем! Слышь, кошелка, освободи дорогу!
От такого хамства я слегка растерялась, а потом разозлилась и заорала:
— Придурок! Разуй глаза, убогий! Я не могу проехать — мусорка мешает!
Не поверив на слово, парень поскакал проверять. Наверное, увиденное его расстроило. До слуха донеслось замысловатое ругательство, а следом за ним недовольный вопль:
— Чалдон! Сдай назад, пусть эти курицы проедут…
Водитель мешавшей нам машины отъехал назад, освобождая дорогу, но я не спешила воспользоваться его любезностью по той простой причине, что все тело словно сковал лед.