— Ты глупая, Ярослава, как пробка от шампанского! — покачала головой Маруська. — Я выторговала для нас четыре дня жизни, а ты еще и недовольна! За эти четыре дня ты наверняка что-нибудь придумаешь!
— Почему опять я?! У тебя что, своей головы нет?
— Есть, только я неправильно ею пользуюсь, — Маня хитро подмигнула, показала мне язык и скрылась в подъезде.
Усмехнувшись, я последовала за ней, терзая душу вопросом: почему я не пошлю Маруську к черту? До своего этажа подружка не добралась, она нервно переминалась с ноги на ногу возле двери, ведущей в мою квартиру. Я глубоко вздохнула: возникло стойкое ощущение, что в ближайшем будущем Маруська переедет ко мне на постоянное место жительства, прихватив в качестве приза свой любимый кактус. Кактусы я не жалую, потому предприняла робкую попытку отстоять свое право на частную жизнь:
— Мань, а тебе домой не надо зайти?
— Зачем?
— Ну… Не знаю. Душ принять, ужин Игнату приготовить… Он ведь сегодня придет?
— Придет, — согласилась Манька. — К тебе. Мы так договорились. У меня все равно в холодильнике мышь висит, да и грустно мне без тебя как-то. Менту нашему я об этом сообщила, и он предложил встретиться на твоей территории. Но ты, Славик, не бойся, — успокоила Манька, заметив гримасу недовольства на моем лице, — Игнат принесет с собой продукты, а уж мы что-нибудь сообразим.
Оптимизму подруги можно было только позавидовать! Габариты храброго милиционера предполагали наличие у него прямо-таки зверского аппетита. Обычный мамонт в остром соусе плюс средних размеров кит под шубой — это как раз то, что могло бы удовлетворить Игната. Но ни мамонта, ни кита он, разумеется, не поймает: мамонты вымерли сорок тысяч лет назад, а киты в наших водоемах отродясь не водились. Следовательно, капитан притащит три килограмма пельменей или сосисок, слопает их в одну минуту и останется голодным и злым. А злой мужчина, как подтверждает мировой женский опыт, да еще мент, — хуже эпиляции.
Внезапно во мне вспыхнуло острое чувство жалости к Маруське: ее медовый месяц закончится уже утром после первой брачной ночи, когда Игнат томным голосом протянет: «Дорогая, я бы съел чего-нибудь. Что у нас на завтрак?» Маруська, конечно, тоже не подарок, но из чувства сострадания ко всем замужним женщинам я, пару раз шмыгнув носом, широко распахнула дверь и торжественно пригласила:
— Входи.
Манька подозрительно на меня покосилась, негромко пискнула и прошмыгнула внутрь квартиры.
— Воды нет, — через минуту сообщила подружка. — Душ отменяется. Давай чайку сообразим, обмозгуем ситуацию.