.) Слышишь?
ХЕНОВЕВА. Это опять ветер. Теперь уж недолго.
БАБУШКА. Ничего. Как будто вертишь конверт… (Вздыхает.) Какая она?
ХЕНОВЕВА. Кто?
БАБУШКА. Кто же может быть? Изабелла, его жена.
ХЕНОВЕВА. Разве он вам не описывал?
БАБУШКА. Что ж с того? Влюбленные все видят по-своему. Не думай, я на нее не сержусь. Только — приходит откуда-то девушка…
ХЕНОВЕВА. Ревнуете к ней?
БАБУШКА. Может быть… Воспитываешь, растишь его, день за днем. И корь с ним перенесешь, и алгебру. А она — вот так просто — откуда ни возьмись, придет и своими беленькими ручками заберет его у тебя. Хорошо еще, если она его достойна. (Внезапно встает.) Ну, теперь слышишь?
Действительно, слышен шум подъезжающего автомобиля.
ХЕНОВЕВА. Теперь — да!
Свет фар за стеклом террасы. Наверху лестницы появляется Фелиса. Дважды — звучит гудок автомобиля.
ФЕЛИСА. Сеньора, сеньора… Они уже тут!
БАБУШКА. Беги, Фелиса, открывай! Скорее! (Останавливает Хеновеву.) А ты постой. Останься со мной. Я знаю, я выдержу, но все-таки…
Звонок. Фелиса бежит к двери. Веселый голос Маурисьо.
ГОЛОС. Бабушка! Открывайте, а то я влезу в окно! Бабушка!
Звонок звенит не переставая.
БАБУШКА. Слышишь? Такой же сумасшедший! Как тогда!
Первым появляется Маурисьо, на секунду останавливается в дверях. За ним — сеньор Бальбоа и Изабелла несут саквояжи. Фелиса несет чемодан, ставит на пол и убегает за багажом.
БАБУШКА. Маурисьо!..
МАУРИСЬО. Бабушка!..
БАБУШКА. Наконец!..
Крепкое объятие, бабушка целует его, отстраняет, смотрит на него, плачет, смеется, снова обнимает. Маурисьо быстро переводит все в шутливый тон.
МАУРИСЬО. Кто сказал, что моя старушка постарела? У кого же тогда такие сильные руки? Твои прелестные руки… (Целует ей руки.)
БАБУШКА. Дай на тебя посмотреть. Глаза мне теперь плохо служат… но они помнят, помнят. (Долго смотрит на него.) Господи, как изменился мой мальчик!
МАУРИСЬО. Двадцать лет, бабушка. Целая жизнь.
БАБУШКА. Теперь неважно! Как будто мы открыли книгу на той же странице. Дай разглядеть… Волосы немножко посветлели.
МАУРИСЬО. И поредели.
БАБУШКА. Голос стал глубже… сильнее… и, главное, не те глаза… совсем другие… но такие же веселые. Ну-ка, засмейся!
МАУРИСЬО. (смеется). Глазами?
БАБУШКА. Вот. Золотая искорка! Вот она, ее я ждала. За нее-то я все и прощала… а ты это знал, бездельник!
МАУРИСЬО (с облегчением). Ну, хорошо, что хоть что-то осталось.
БАБУШКА (снова обнимает его). Мой Маурисьо! Мой! Мой!
МАУРИСЬО. Ты только не плачь. Разве не довольно было слез?
БАБУШКА. Не бойся, это не те. Это последние. Иди, дай тебя рассмотреть… вот сюда, к свету…