— Держись поближе к шейху — похоже, он к тебе благоволит.
— Да… Ты сейчас пойдешь и попытаешься сообщить, что яхта захвачена?
— Да.
— Они все сотовые телефоны отобрали…
— Телефон не проблема достать. Но это бесполезно — у них стоит глушилка.
— А как?..
— Клодин, поверь мне — я знаю, что делать. — Беглой улыбкой Томми смягчил безапелляционный тон, в котором так и слышалось «хватит вопросов!».
— Их там человек десять — а ты один…
— Зато они дилетанты — а я профессионал. И кроме того — это, кажется, у вас, американцев, говорят: «Нам не дано рассуждать — но сделать или умереть»?!
Клодин никогда раньше не видела его таким — странно, как-то жестко веселым, словно перспектива «сделать или умереть» вызывала у него радость.
Он встал, передернул плечами, словно проверяя, не тянет ли одежда — высокий, весь в темном; ворот водолазки тесно обтягивал шею, рукава были ему чуть ниже локтей. Взглянул на отодвинутую решетку воздуховода и снова обернулся к Клодин.
— Сделай мне напоследок кофе, а?
— Да, конечно! — обрадовалась она — хотелось еще хоть ненадолго отсрочить его уход; казалось, пока он рядом, все страшное, что окружает их, отступает. — Только у меня еды почти нет — плавленые сырки, крекеры и джем…
— Ничего не надо — просто кофе.
За стол он садиться не стал, выпил кофе стоя, пристально глядя на нее.
— Чего ты так смотришь? — не выдержав, спросила Клодин.
— Ничего… — Поставив кружку, Томми коснулся пальцами ее щеки. — Все-таки ты очень красивая. Ну что — давай прощаться?
Она шагнула к нему, скрылась в его объятиях — и снова на миг почувствовала себя маленькой и защищенной.
— Ты… — Не хотела говорить — и все-таки сказала: — Ты, пожалуйста, будь осторожнее, ладно?
— Клодин, — он отступил на шаг и улыбнулся, — не бойся. Я им не по зубам. — Щелкнул ее по носу — весело и беззаботно. — Выше нос, все будет путем!
И только когда ботинки Томми в Последний раз мелькнули и скрылись в тоннеле воздуховода, и Клодин полезла на стул, чтобы привинтить на место решетку, она вдруг вспомнила, что не сказала ему самое главное: что тот террорист в маске, который вчера утром убил Халида — и тот, который сегодня глумливо говорил про «две новости», а потом угрожал пассажирам, требуя выкуп — это разные люди…
Не рассказала она и еще об одной, казалось бы, мелочи, но странной; очень уж быстро человек в маске сумел раздать пассажирам конверты с написанными внутри суммами выкупа. Если бы самой Клодин пришлось раздавать письма дюжине малознакомых людей, ей потребовалось бы хоть несколько секунд, чтобы, прочитав имя, вспомнить: «Ага, это вон тот!» — и отдать письмо.