Перед тем, как вступить на последний, выводящий уже непосредственно в библиотеку пролет лестницы, он шепнул:
— Иди снова впереди.
Свет в библиотеке был потушен, лишь вдоль стен, между стеллажами, тускло мерцали узкие высокие бра, похожие на светящиеся колонны из розового мрамора.
Клодин сделала шаг, другой… и вздрогнула, заметив сидевшего на корточках, спиной к стене Зияда. Глаза его были закрыты, похоже, он дремал.
Шарахнулась назад, на лестницу. Томми обхватил ее за плечи, спросил на ухо:
— Что там?
— Там Зияд. Слева, у дверей шейха. Сидит, спит, кажется. Он… — Клодин запнулась, — он меня защищал… — Хотела сказать «не убивай его!» — но ничего больше вымолвить не успела.
— Стой здесь, пока я не свистну! — шепнул Томми и выскользнул наружу.
«Не убивай… пожалуйста, не надо!» — закрыв глаза и уткнувшись лбом в стену, попросила она хотя бы мысленно; прислушалась — ни шороха, ни шума борьбы…
Свист, тихий, но вполне различимый, раздался внезапно. Она выскочила наружу — Томми, присев над лежавшим ничком Зиядом, обматывал веревкой его сведенные за спиной руки.
Живой — иначе было бы незачем связывать, обрадовалась Клодин.
Томми действовал быстро и умело: не прошло и минуты, как парень был скручен по рукам и ногам. Сопротивляться он не пытался, лежал тихо и неподвижно.
— А чего он… чего он не шевелится? — спросила шепотом Клодин.
— Спит, — так же шепотом ответил Томми; фыркнул, мотнул головой — его ухмылка была заметна даже в тусклом свете бра. — Сейчас, подожди.
Подхватил Зияда подмышки, утащил за диван и вернулся один.
— Ну что, — легонько коснулся ее плеча, — пойдем дальше?
Дверь апартаментов отворилась бесшумно — и так же бесшумно закрылась. В комнате было темно, лишь далеко впереди еле заметно отблескивал красноватый огонек камина.
— Куда теперь? — прошелестел на ухо Томми.
— В кабинет. Слева от камина дверь. Пойдем! — Клодин взяла его за руку и мелкими осторожными шажками повела за собой, то и дело притормаживая — где что стоит, она помнила весьма приблизительно, а наскочить на какой-нибудь столик было бы сейчас некстати.
Свет вспыхнул, когда они были уже на середине комнаты. Клодин испуганно дернулась, огляделась — и не сразу даже заметила сидевшего у камина и смотревшего на них в упор Абу-л-хаира.
Старик медленно встал, спросил после короткой удивленной паузы:
— Значит, вы и есть тот самый неуловимый бармен? И вы, Клодин…
Она не поняла, откуда в его руке вдруг появился пистолет — очевидно, из какого-то незаметного кармана в балахоне. Но пистолет был — маленький, блестящий, словно никелированный — и дуло его было направлено прямо в грудь Томми.