Встала и закрыла дверцу шкафа.
Вот и все. Теперь он никуда не денется.
Действительно — вот и все. Кроме одного простенького вопроса: что с ним делать?
Конечно, логичнее всего сейчас было бы вызвать полицию. Все так… если бы не Сильва. Полицейские обыщут дом, найдут ее и львят — что тогда? Не говоря уж о том, что, увидев львицу, они сгоряча могут начать стрелять!
Сама не зная зачем, Клодин вышла в соседнюю комнату. Львята спали на матрасе, мальчик — раскинувшись и вытянув в разные стороны лапы, как надувная игрушка, девочка — свернувшись толстеньким клубочком.
Нет. Нет, нельзя никакую полицию… Остается только один вариант: англичане. Пусть забирают его — тихо, безо всякой полиции и без огласки.
Но сейчас, раз у нее есть то, что им нужно — точнее, тот, кто им нужен — она может диктовать свои условия…
— Привет!
— Клодин? Что случилось?!
— Ничего особенного. — Ей вдруг пришло в голову, что уже вечер и Томми может быть не один. От этой мысли стало почему-то неприятно.
— У тебя все в порядке?
— Да. — Она чуть помедлила, словно перед тем, как броситься в холодную воду. — Слушай, тебе нужен Кафир?
— К-как? — Вопрос явно заставил его опешить. — В каком смысле?!
— В прямом.
Клодин стояла в будке телефона-автомата метрах в трехстах от дома. До сих пор она ни разу не звонила из Сен-Луи-де-Шарона, чтобы не выдать это место, но ехать сейчас куда-то, оставляя Сильву наедине с убийцей, пусть даже связанным, тоже не хотелось.
— Я не совсем понял… — нерешительно сказал Томми.
— Ты что там — не один? — не выдержав, поинтересовалась она.
— Я у Макса, ты же знаешь! — ничуть не удивился он вопросу. — А ты…
— Я спросила, нужен ли вам Кафир.
— Э-ээ… а… да!
— Тогда ты должен через час приехать в место, которое я тебе назову, один, без оружия и без каких-либо микрофонов.
— Куда?
— Сначала давай договоримся. У меня есть ряд условий.
«А если они не согласятся, что тогда делать? — подумала Клодин. — Куда девать этого типа?»
— Какие именно?
— Прежде всего, привези мой паспорт. Но главное — я хочу, чтобы эта история для меня закончилась раз и навсегда. Никаких допросов в полиции, никакого упоминания в прессе — вы получаете Кафира, а я спокойно живу — так, будто ничего и не было. И еще… — она запнулась, — впрочем, нет, последнее условие я тебе скажу, когда ты приедешь. Оно тоже касается конфиденциальности, и нам придется на месте обговорить, как его лучше выполнить.
— Это все? — после короткой паузы деловито спросил Томми.
— Да. Я перезвоню тебе через двадцать минут. И если мои условия будут приняты, тогда скажу, куда приехать.