Но обо всем этом Клодин так никогда и не узнала. Для нее эта история действительно была закончена.
Впрочем, не совсем…
Утром в понедельник она проснулась поздно, и даже полностью проснувшись, все еще какое-то время сопротивлялась необходимости открывать глаза и начинать новый день.
Настроение было тоскливо-никакое, и мысли, крутившиеся в голове, тоже все как одна тоскливые и неприятные: что за последнее время она наверняка прибавила пару фунтов — придется на диету садиться… и что нужно срочно найти кого-то, кто починил бы сломанный вчера Кафиром телефон — скорее всего, Марта уже звонила и теперь беспокоится, что ей никто не ответил… и плечо болит непонятно почему…
Наконец, в качестве компромисса между долгом и нежеланием вставать, она выпустила Сильву, приготовила для нее завтрак и снова забралась под одеяло.
Вот и все… Больше никакой опасности ей не грозит. Почему-то вместо чувства облегчения было ощущение, будто закончилось что-то интересное и нужное — закончилось, не успев начаться.
Послезавтра приедет Жери, и можно будет перебраться в гостиницу, забрать у Макса Дино. Наверное, после Сильвы он поначалу будет казаться непривычно маленьким.
И не нужно больше звонить никому, перебегая от автомата к автомату…
В самом деле, все закончено.
Пришла Сильва — сытая и довольная, привалилась боком к постели, подставляя шею. Клодин старательно почесала ее, поскребла ногтями, и через минуту львица с удовлетворенным вздохом осела на ковер рядом с тахтой.
А ведь за всеми этими хлопотами она так и не сфотографировалась ни с ней, ни с львятами! Нужно будет сегодня же купить фотоаппарат и нащелкать хоть пару десятков снимков на память — просто для себя, не для того, чтобы кому-то ими хвастаться.
Да и не поверит никто все равно. Она бы и сама, наверное, не поверила, если бы ей кто-нибудь что-нибудь подобное рассказал — решила бы, что этот человек начитался бульварных романов.
Действительно, чем это хуже похождений той самой вдовы столетней давности: тут тебе и зловещий брюнет — Кафир, и блондин — Макс, и рыжий… ну, почти рыжий — усики-то у него точно рыжеватые…
Может, позвонить ему? Просто узнать, как дела — тем более что повод есть: он так и не взял свою ветровку, она висит в шкафу.
Или не стоит?
Звонок в дверь раздался часов в десять.
«Небось Марта забеспокоилась, что телефон не отвечает, попросила Арлин заехать и проверить, что случилось», — подумала Клодин, вскакивая; секунду колебалась, потом решила, что спихивать с тапочек разленившуюся львицу — дело непростое и маетное, и побежала открывать как была, в пижаме и босиком.