Подобные удивительные совпадения заставили меня забеспокоиться. Тебе ведь известно, любовь моя, что я не раз говорила, что совпадения, как и беды, не приходят в одиночку: судьба старается вешать их на нашу шею связкой, словно крендельки на веревочке…
— О Господи! — громко воскликнула я: открыв дверь своего номера «люкс» в отеле «Крильон», я привычным жестом включила освещение, однако вместо чистой и роскошно — в стиле XVIII века — украшенной комнаты я увидела сваленные в кучу предметы одежды и листы бумаги, смещенную со своих мест мебель, выдвинутые ящики, валяющиеся на полу простыни…
Застыв от удивления у двери, я растерянно смотрела на все это.
Через несколько мгновений позади меня послышались поспешные шаги: это Ричард Виндфилд, ожидавший лифт в конце коридора и, видимо, услышавший, как я вскрикнула, прибежал в мой номер. Он посмотрел поверх моего плеча на царящий в номере беспорядок и воскликнул:
— Good Lord[15]
Затем он, бережно отстранив меня, прошел в номер, обходя валяющиеся на полу предметы: поваленный на бок стул, перевернутый маленький письменный стол, туфлю, сдвинутый со своего места сундук, открытую шляпную коробку и целые кипы белья, в том числе и самые интимные предметы моего туалета, бесстыдно разбросанные где попало. Дойдя под моим растерянным взглядом до середины комнаты, Виндфилд остановился и, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, стал рассматривать представшую перед его взором картину.
— Что… что здесь произошло? — спросила я у него, как будто он должен был это знать.
— Уровень обслуживания в этом отеле, похоже, очень снизился…
Я ошеломленно посмотрела на него, а он ответил на этот мой взгляд озорной улыбкой. Затем он, чтобы показать, что это была с его стороны всего лишь шутка, пожал плечами. Однако мне было не до шуток, и я осталась серьезной. Тогда Виндфилд, кашлянув, спросил у меня — уже очень серьезным тоном:
— Вы держали в этом номере какие-нибудь ценные вещи?
— Да… мои драгоценности! — воскликнула я, тут же устремляясь большими шагами к туалетному столику, на котором я оставила свою шкатулку.
Шкатулка эта, как и большинство других предметов, была сброшена на пол, а драгоценности из нее вывалились. Я наклонилась и подняла и шкатулку, и драгоценности, чувствуя, что от охватившего меня волнения мои движения стали какими-то неуклюжими.
— Больше ничего ценного у вас не было? — поинтересовался Виндфилд.
— Думаю, что нет…
— Ничего не понимаю! — пробормотал Виндфилд, в задумчивости проводя ладонями по своим темным волосам. — Я был бы абсолютно уверен, что здесь произошло ограбление, если бы они взяли драгоценности…