— Но кто? Эта организация насчитывает сотни тысяч членов, — покачала головой я.
— Аръяман… Мне тут кое-что пришло в голову, — сказал Карл с лукавым видом. — Нам нужно предать это дело широкой огласке. Завтра я пошлю соответствующие письма во все основные газеты мира. Эти газеты сообщат, что полиция обнаружила новые улики и решила возобновить расследование данного дела. Мы даже обнародуем тот факт, что Бориса Ильяновича в действительности звали Отто Крюффнер, что он был руководителем влиятельной секты, находящейся не в ладах с законом, и подчеркнем, что главным подозреваемым является один из его соратников. А затем мы понаблюдаем, что будет происходить, какая будет реакция на эти наши действия, не начнут ли руководители этой секты нервничать и не обнаружат ли тем самым себя… Нужно только все тщательно продумать.
Карл, воодушевившись этой своей, как ему казалось, блестящей идеей, поднялся на ноги и стал ходить взад-вперед, разглагольствуя и посматривая на нас сверху вниз. Мы с Ричардом, взглядом дали друг другу понять, что мы с данным предложением Карла согласны, однако этим наше участие в его реализации и ограничится. Карл же, не дождавшись с нашей стороны возражений, счел разговор законченным.
— Мне вдруг захотелось немного выпить. Не хотите составить мне компанию?
После суматохи, связанной с праздниками и с произошедшими трагическими событиями, в замке Брунштрих воцарилось спокойствие. В тот вечер нас за столом сидело лишь десять человек. Кроме вдовствующей великой герцогини, Карла, Ричарда, тебя и меня, здесь были две семейные пары из среды аристократии и священник. Священник, несмотря на свой преклонный возраст, говорил очень тонким голосом, был облачен в пурпурные одежды, а на безымянном пальце у него красовался перстень с печаткой.
На протяжении всего ужина я вела с тобой приятную и непринужденную беседу, совершенно позабыв обо всем, над чем ломала голову последнее время. Не обращая внимания на оживленный разговор, в который были вовлечены все остальные сидевшие за столом и который вертелся вокруг последнего произведения Шницлера — одного из многих его произведений, взбудораживавших венскую публику искусной критикой образа жизни (нет более вредоносной стрелы, чем та, которая попадает прямо в сердце), — мы с тобой занимались тем, что обменивались малозначительными фразами о каких-то повседневных хлопотах и гастрономических предпочтениях, а также рассказывали друг другу различные забавные истории. Мало-помалу все остальные сидящие за столом перестали для нас существовать.