— А-а, профессор Кюри! Она — удивительная женщина, просто поразительная! — это было первое, что он сказал после того, как мы сообщили, по чьей рекомендации мы к нему пришли. — Для меня большая честь то, что она порекомендовала меня вам в качестве эксперта. Мне и самому хотелось бы считать себя выдающимся ученым, поверьте мне, но я должен вас предупредить, что я — самый обычный человек. Садитесь, прошу вас, садитесь. Хотите чаю?
— Нет, большое спасибо, — ответили мы в один голос, не без труда пытаясь расположиться поудобнее на аудиторных стульях, к подлокотнику каждого из которых был прикреплен миниатюрный столик.
— Итак, что же нужно правительству ее величества от такого заурядного человека, как я?
— Мы хотели бы вам кое-что показать, профессор.
Произнеся эти слова, я достал из своего портфеля копию переведенной на английский язык книги, которая когда-то принадлежала Крюффнеру, включая и несколько вырванных из нее листков, однако профессору Резерфорду я протянул лишь эти — испещренные формулами и символами — листки.
Резерфорд стал их внимательно просматривать. Вскоре выражение его сосредоточенного лица стало меняться: сначала на нем отразилось удивление, а потом — неверие. Он нахмурился и сильно искривил левый уголок рта, от чего его густой черный ус забавно встопорщился. Наконец он вздохнул — и это было как преамбула к вердикту, который оказался очень коротким.
— Невероятно, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от листков.
— Значит, вы понимаете, что означают все эти формулы? — спросила она.
— Насколько я понимаю, сударыня, эти формулы — нечто невозможное.
— Но…
Имея большой опыт преподавательской работы — а следовательно, и опыт общения с людьми, — профессор Резерфорд заранее знал, что это его заявление вызовет у нас растерянность. К этому своего рода театральному эффекту, по-видимому, он сознательно прибег, желая немного позабавиться. Снисходительно улыбнувшись, он принялся давать объяснения по поводу своих первых впечатлений от показанных ему формул.
— То, что здесь написано, уважаемые господа, выходит за пределы моих научных знаний. Думаю, вам будет понятнее, если я вам скажу, что у меня возникло такое ощущение, что вы явились сюда из будущего и обладаете знаниями, которые весьма далеки от возможностей современного человечества. Люди, составившие данный документ, очевидно, проводят физические и химические исследования на таком высоком уровне, какой тому научному сообществу, к которому я имею честь принадлежать, недоступен. — Профессор, замолчав, снова посмотрел на листки. — Я все еще никак не могу оправиться от потрясения.