Ты и сам прекрасно знаешь, как она выглядит… Я всего лишь сообщаю тебе о том, какой ее тогда увидел, о том, как я глазел на ее блестящие черные волосы, на ее — ну как на них не заглядеться? — большие миндалевидные глаза, окаймленные длинными и густыми ресницами (глаза эти были такими темными, что казались черными), на ее большой рот с пухлыми губами, на ее высокие и резко выступающие — из-за слишком худого лица — скулы. Мне, кстати, казалось, что ее нос уж чересчур выступает вперед. Я отнюдь не считал ее красавицей — по крайней мере, исходя из существующих критериев красоты, — потому что она была весьма далека от того, чтобы быть похожей на фарфоровую куклу с золотистыми волосами и крошечным ротиком. Тем не менее, в ней… в ней что-то было. Да, даже будучи равнодушным к ней, я заметил, что в ней есть нечто экзотическое, нечто такое, что отличает ее от других барышень. Это «нечто» заставляло смотреть на нее, не желая даже на секунду оторвать от нее взгляд, притягиваемый чем-то таким, что нас одновременно и расслабляет, и тревожит, — как огонь в очаге или как море во время штиля… Если она и в самом деле была еще и умной, образованной и нескучной, то тогда я пока не имел возможности убедиться в этом лично, потому что все мое общение с ней ограничивалось всего лишь несколькими фразами. Как бы то ни было, я был уверен, что Ричард преувеличивает. Думать так у меня были основания, ибо мой опыт взаимоотношений с противоположным полом хотя и не может сравниться с твоим, он все же был довольно обширным, но я, тем не менее, никогда в своей жизни не встречал женщину, которая воплощала бы в себе все эти качества. Я даже осмелился бы заявить, что такой женщины вообще не существует — ну, разве что в воображении влюбленного мужчины.
— Знаешь, а я от нее отнюдь не в восторге, — сказал я, словно бы подводя итог своим обстоятельным размышлениям.
— Меня это радует, потому что в подобных ситуациях я предпочитаю иметь поменьше единомышленников.
— Дело тут совсем не в этом, а в том, что я… я ей не доверяю.
— Да ладно тебе, Карл! Не начинай опять про ту злополучную книгу! Ты уж слишком близко принимаешь все к сердцу.
— Дело не только в этом, — попытался я себя оправдать. — Дело… В общем, она совершает… странные поступки. Она ведет себя как-то странно, не в соответствии с тем, чего следует ожидать от такой девушки, как она, — оставшейся без средств к существованию несчастной сироты из Богом забытого испанского городишка.
— Какие еще странные поступки? — спросил Ричард.
В этом вопросе улавливалось скорее раздражение, чем любопытство, и раздражение это наверняка было вызвано тем, что он считал все мои обвинения в ее адрес всего лишь результатом игры моего воображения.