— Боюсь, что, если говорить начну я, мне, в конце концов, станет скучно.
— Да, но в противном случае скучно станет мне. Выпейте еще шампанского и расскажите мне, что испанка делает в Брунштрихе?
Я ему повиновалась. Ильянович показался мне забавным деспотом: он, наверное, всегда добивался от окружающих того, чего хотел. И у меня не было никаких сомнений по поводу того, что хотел услышать Борис из уст такой девушки, как я:
— Эта очень длинная, немного скучная и довольно банальная история, которая заканчивается приездом в Брунштрих бедной девушки из провинциального городишка, вынужденной в силу обстоятельств открывать для себя новый мир.
Ильянович улыбнулся и изобразил на своем лице отцовское сочувствие.
— Ну, и каким же вам кажется этот мир?
— Большим. Иногда я даже думаю, что он для меня уж слишком большой. А еще мне иногда кажется, что он безграничный.
— Знаете что? Незаурядной женщине для жизни необходимо не просто большое, а огромное пространство. Быть гражданином мира — это хорошо. Это дает нам возможность видеть за пределами той местности, где мы родились, и находить везде немножко нас самих. Вы — молодая, у вас есть целая жизнь для того, чтобы открывать для себя мир, чтобы делать его своим — без страха, без ограничений, без предрассудков… Алоис рассказывал мне о вашем интересе к другим культурам…
Когда он уже почти направил разговор в то русло, в которое я и сама хотела бы его направить, к нам подошел ты, вынудив моего собеседника умолкнуть на полуслове.
— Извините, что прерываю ваш разговор.
— А-а, voilà[30] — наш гостеприимный хозяин! Замечательный у вас получается праздник, юноша! (Только такой человек, как Ильянович, мог додуматься назвать великого герцога юношей» Я в тот момент подумала, что тебе это наверняка не понравилось.) Очень вкусное угощение. Но вот по вам мы тут не скучали.
— Мне это и так понятно. Я же, наоборот, по вам скучал.
— Это вполне логично: мы — две самые очаровательные особы на этом празднике.
— Безусловно, — согласился ты, улыбаясь одной из своих обворожительных улыбок. — Поэтому я и подошел сюда, чтобы пригласить одну из этих особ потанцевать.
— Поскольку вы, конечно же, не захотите танцевать со мной, я не возражаю против того, чтобы у меня забрали эту — столь прекрасную — барышню. — Идите с ним, цыганочка, однако не подпускайте его к себе слишком близко.
— Именно так я и поступлю.
Я улыбнулась Борису в знак благодарности за его совет, однако во время вальса абсолютно безропотно позволила тебе — искусному ловеласу — подступать ко мне все ближе, и ближе, и ближе…