А Василий в технике и механизмах разбирался, словно он был механик в десятом поколении. Васька, вообще был рукастый, он мог все что угодно сделать, собрать, отремонтировать, построить и сшить. Ну прямо как Левша, который блоху подковал. Василий разбирался в моторах, агрегатах, механизмах. Он сам собрал во дворе интерната несколько ветровых установок, а на крыше главного корпуса располагалась целая вереница солнечных батарей. Все плановые и текущие ремонты в интернате делались руками его воспитанников, под чутким и неусыпным руководством старшего Серова.
И вот на фоне этих двух самородков я казался ничем не примечательной серой мышью. Единственное, в чем я превосходил братьев Серовых, это в наглости и житейской сообразительности. Именно эти два качества помогли мне в армии и в последующей гражданской жизни. Я смог не только сам заработать себе на жизнь, но дать возможность нормально зарабатывать братьям Серовым и еще десятку наемных работников. За десять лет работы на «вольных хлебах» чем только не занималась моя фирма, мы строили и ремонтировали дома, копали траншеи, прокладывали газовые магистрали и водопроводы. Одно время очень плотно занимались организацией экстрим-туризма: скалолазание, спелеология, парусные регаты, пешие походы и турниры по страйкболу, хардболу, пейнтболу. Военно-патриотические мероприятия: «Зарницы», реконструкции боев времен Второй мировой войны, различные рыцарские турниры. Мы даже практиковали организацию стрельб на армейских полигонах. За относительно небольшие деньги (по пятьсот «баксов» с носа) мы вывозили всех желающих на армейское стрельбище, где можно было пострелять из различного оружия: автоматы, снайперские винтовки, пулеметы обычные и крупнокалиберные, зенитные установки и гранатометы. Помимо того что мы брали свой процент с каждого желающего, так и на халяву стреляли из всего, что душа пожелает. Я во время срочной службы в армии столько не стрелял, как тогда. Как-то, за один день отстрелял, сорок одноразовых гранатометов РПГ-18, именуемых «Мухой», у них там срок эксплуатации давно вышел, а военным не хотелось связывается со списанием, вот и дали пострелять вволю. Неделю потом руки дрожали и правое ухо ничего не слышало!
А потом мне с братьями Серовыми пришлось заняться поднятием Керченского детского дома-интерната. Интернат мы подняли с колен, дали возможность детям нормально в нем жить и почувствовать себя значимыми в этой жизни. Но вот последние пару лет я практически отошел от работы в интернате. Нет, я, конечно, регулярно там появлялся и участвовал в решении многих проблем, но мне просто стало не интересно. В детском доме все работало само по себе, интернат был похож на хорошо отрегулированный механизм, который может работать долго и бесперебойно, достаточно только доливать топливо и следить, чтобы детали не ломались. А с этой задачей братья Серовы могли справиться и без меня. Я же, используя накопленный багаж связей и знакомств, с головой ушел в самостоятельное плавание. Вот это плавание и привело к тому, что я утратил лидерские позиции по отношению к братьям Серовым. А это на данный момент было плохо. Очень плохо!