Верный своему слову, Эверсли действительно повез ее в парк на прогулку, вооруженный копией списка гостей, где значилось три сотни имен. Она пожалела несчастного Комптона, которому пришлось переписать его менее чем за сутки. По предложению Агаты Ленор ограничилась друзьями семьи, включенными в список, и оставила на потом разъяснение семейных связей. Присланный утром подарок от герцога и ее застенчивое выражение благодарности сгладили оставшуюся неловкость.
Подарок совсем ее озадачил. Они с леди Агатой как раз вернулись из удачного похода по магазинам — шляпки, перчатки, туфельки и сапожки отняли у нее практически все утро, не оставив времени на размышления о несправедливом поступке жениха. Вернулись и обнаружили, что в их отсутствие Хигсону доставили адресованный Ленор сверток. Сорвав обертку, она нашла внутри полусапожки из мягкой козлиной кожи — темно-красные, под цвет мантильи. И такие же перчатки, но уже из свиной кожи. Довершала подарок соломенная шляпка с длинными вишневыми лентами. И никакой карточки.
Агата восторженно причитала.
Какие бы сомнения насчет личности дарителя Ленор ни терзали, когда она примерила сапожки в своей комнате, они тут же развеялись — идеально по ноге.
Тренчер захихикала, но потом призналась, что вчера вечером на кухню заглядывал один человек по имени Моггс, который, как известно, работает на Эверсли. И он интересовался размером ее обуви.
Произошедшее произвело на Ленор глубокое впечатление. Ей стало не по себе от мысли, что Эверсли перевернул чуть ли не весь Лондон или, скорее, полночи не отставал от бедного сапожника только ради того, чтобы она не сердилась. А в ответ на ее благодарность он лишь коротко отмахнулся, будто его усилия ничего не стоили. Очень и очень странно.
Всю дневную прогулку Ленор не сводила глаз с секретарских каракулей и бомбардировала герцога вопросами. Несмотря на определенное сопротивление с его стороны, ей все же удалось выудить удовлетворительное количество ответов.
Впереди показались яркие огни Пикадилли. Ленор плотнее завернулась в плащ, стараясь подавить нервную дрожь.
Десять минут спустя они остановились у дома Этлбриджей на Беркли-сквер. Джейсон выбрался из кареты, помог выйти своей тетушке, а потом и невесте. Когда Ленор спускалась по ступенькам, ее плащ чуть приоткрылся, острый взгляд герцога успел ухватить проблеск чего-то серебристо-зеленоватого. Он сжал губы и мысленно понадеялся, что Лафарж не изменила своим высоким стандартам. После своего промаха со списком он не нашел бы в себе храбрости возражать, даже если бы Ленор надела передник.