- Да ведь... да ведь... я обманул тебя, отче, - выдавил из себя со стоном Матеуш, - есть у меня все, что твоей душеньке захочется.
- Не выкручивайся, брат. Ясновельможный пан Потоцкий поехал в Кшешовицы другой дорогой, чтобы твой двор подальше объехать, а пан Конопка свернул с большака и дал крюк, направляясь в Силезию, Ох, правда, сущая правда.
Матеуш упал на колени и ухватился за рясу квестаря.
- Спаси меня, отче, - закричал он, как на дыбе, - все против меня оборачивается!
Монах заговорил нежным, ангельским голоском:
- Брат мой, затем я и пришел сюда, чтобы спасти тебя. Вижу ведь, ты совсем до ручки дошел.
Корчмарь так горестно застонал, что сидевшая под лавкой на яйцах наседка с перепугу вскочила и заметалась по избе как шальная.
- Нет у тебя больше сочных, тающих во рту поросячьих бочков, лучшей закуски во всей Польше не сыщешь, - продолжал брат Макарий, сложив руки на огромном животе.
Корчмарь заскрежетал зубами так, что эхо прокатилось по комнате.
- Нет у тебя славных жирненьких курочек, искусно начиненных овощами, которые своим видом возбуждали еретические желания, нет их больше у тебя...
Матеуш схватился за голову и стал биться о дощатый пол. А брат Макарий, уставившись в висевшие у печи копчености, вычитывал свой акафист дальше:
- Нет и фаршированных поросяток, приправленных изюмом и заморскими кореньями...
- Хватит, хватит! - взвыл Матеуш. - Спасай меня, отче, только не такими речами.
Брат Макарий прикинулся чрезвычайно удивленным.
- Не такими речами? Ну, я еще и помолюсь за тебя, придет время.
Корчмарь вскочил, поцеловал руку квестарю и воскликнул:
- Врал я, преподобный отче, врал, как сивый мерин! Все у меня есть, - и он обвел рукой по избе. - Есть самые лучшие вина, есть крепкий и душистый липовый мед, что помнит еще моего деда, есть и пиво из самого лучшего хмеля. А закусить - все, что душа пожелает. Ешь, отче, и пей, не побрезгуй угощеньем. Что захочешь, то и кушай, ничего я с тебя не возьму.
- Вот и чудо свершилось, - захлопал в ладоши брат Макарий.
Матеуш молитвенно сложил руки.
- Только, отче преподобный, расскажи всем и каждому, что у меня всего вволю и что я могу принять кого угодно, хоть самого милостивого короля.
- Светлейший король воюет в Лифляндии, так что на его аппетит ты не очень рассчитывай.
- Поговори с другими достойными панами. Я всем сумею угодить.
- Не знаю, смогу ли я убедить их, - вздохнул квестарь.
- Отче преподобный, - рыдал Матеуш, - ты можешь даже дьявола изгнать из человека, как только что выгнал из меня, так уж постарайся восстановить, доброе имя честного человека.