Вытаскивая Гэйл из ванны, медики обратили внимание на мышечную вялость: создавалось впечатление, что Гэйл полностью парализована. Пульс у нее был сбивчатый, неравномерный. Медики попытались привести ее в чувство с помощью средств, которыми была оснащена их машина.
Не успела открыться дверь машины, как Гэйл уже вынесли и мгновенно доставили в травматологическое отделение. Здесь к ее приезду были готовы.
Все лихорадочно работали. Жизнь Гэйл явно висела на волоске. У нее была серьезно поражена проводящая система сердца, отвечающая за регулирование ритма сердечных сокращений.
Невропатолог согласился с диагнозом бригады «скорой помощи», сделанным на месте: практически полный вялый паралич серьезно затронул сердечные нервы. Однако некоторые группы мышц все еще проявляли признаки рефлексивной активности, в то время как никакой закономерности их подчинения или взаимосвязи не наблюдалось. В этом вопросе царила полная неопределенность.
Быстро обменявшись мнениями, все пришли к выводу, что припадок эпилепсии у Гэйл был вторичным по своей природе и явился результатом либо кровоизлияния в мозг, либо его опухоли. Диагноз, естественно, был предварительный, но цереброспинальная жидкость, как ни странно, оказалась чистой. Одна из ординаторов-терапевтов не согласилась с этим заключением, по ее мнению, они наблюдали последствия отравления каким-то очень специфичным препаратом. Она настаивала на проведении специальных анализов крови на предмет определения успокаивающих и расслабляющих препаратов, особенно современных, разработанных в последнее время синтетическим способом.
У ординатора-невропатолога также было свое мнение, отличное от первоначального диагноза. Он считал, что поражение центральной нервной системы не может объяснить проблему паралича, и присоединялся к мнению ординатора-терапевта, что здесь имел место случай серьезного отравления. Делать какие-либо другие выводы он не стал, мотивируя это тем, что лучше дождаться результатов дополнительных анализов.
По поводу травмы головы все были едины. Физическое воздействие было налицо. Рентгеновский снимок заставил всех вздрогнуть и поморщиться. Удар оказался настолько сильным, что повредил даже лобную пазуху. Тем не менее, даже такая тяжелая травма не могла стать причиной того, что произошло с Гэйл.
Несмотря на серьезные опасения, вызванные нарушением у Гэйл сердечной деятельности, исследование решили не откладывать. Ординатор-невропатолог сумела преодолеть все бюрократические препоны и формальности и быстро все уладила. Гэйл отвезли в рентгеновский кабинет и поместили в огромный рентгеновский аппарат, по форме напоминающий большой пирожок. Правда, врачи опасались, что магнитное поле может негативно сказаться на и без того нестабильном состоянии сердечной системы Гэйл, но необходимость как можно быстрее определить конкретное состояние внутричерепной полости отодвинула эти доводы. Все, кто принимал участие в исследовании, столпились вокруг экрана монитора, наблюдая за первыми линиями рождающегося изображения.