На мгновение в трубке возникла тишина. Джеффри испугался, что Рандольф положит трубку.
— Ты меня слышишь, Рандольф?
— Какой у тебя вопрос?
— Является ли магнитофонная запись телефонного разговора достаточной уликой в суде?
— А человек, с которым ты разговаривал, знает об этом?
— Рандольф, не будь идиотом, конечно, не знает.
— Тогда не является.
— Но почему, черт побери.
— Это относится к вопросу о нарушении прав человека на личную жизнь, — невозмутимо ответил Рандольф и начал объяснять Джеффри его сущность.
Джеффри с разочарованием повесил трубку.
— Все по нулям, — бросил он Келли, взял чашку и вернулся на диван.
— Не верю я ему, — все не мог успокоиться он. — Один раз в жизни попросишь, и вот тебе…
— Но не он же выдумывал законы, — попыталась успокоить его Келли.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Джеффри. — Мне почему-то кажется, что большинство законотворцев — это юристы. Как в частном клубе. Они выдумывают какие-то свои законы и правила, а потом уже подсовывают их нам под нос, чтобы мы их выполняли.
— Ну, если не годится магнитофонная запись, — предложила Келли, — тогда я могу прослушать ваш разговор по параллельному телефону. В качестве улики я, естественно, выступать не смогу, но как свидетель — вполне.
Джеффри с восхищением посмотрела на Келли.
— Ты права. Я об этом и подумать не мог. Теперь нужно прикинуть, что я скажу Тренту Хардингу.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Пятница
19 мая 1989 года
19.46
Дэвлина вывел из состояния нерешительности телефонный звонок. Он все еще сидел в машине недалеко от дома Келли Эверсон. Двадцать пять минут назад он видел, как какая-то машина въехала во двор и скрылась в гараже. Он успел разглядеть водителя — симпатичную брюнетку с длинными волосами. Наверное, это и была Келли.
Он уже раз подходил к дому и звонил, но к двери так никто и не подошел. Дом казался пустым. Ничего не падало и не опрокидывалось, как во время его первого визита сюда, поэтому, постояв немного у двери, Дэвлин вернулся в машину ждать возвращения хозяйки. Но теперь, когда Келли наконец вернулась домой, он не знал, пойти ли ему сразу к ней или последить за дальнейшими событиями. Не зная, как поступить, Дэвлин оставался в машине, что, по его мнению, тоже было своего рода выходом из положения. Одна вещь, по крайней мере, заслуживала особого внимания: вернувшись домой, она так и не открыла шторы, что уже было необычно.
На этот раз звонил Москони. Дэвлину пришлось отодвинуть руку, чтобы не оглохнуть. Залог собирались аннулировать с минуты на минуту.
— Почему ты еще не нашел этого доктора?! — уже более спокойно, но все равно требовательно спросил Москони после того, как его силы иссякли.