Согласившись с логикой майора, Подлиза смирился и с отсрочкой ответа. Он развернул машину и поехал домой.
А Качалкин, дождавшись удобного момента, вошел камеру к Ферапонтову.
Сороке подфартило. На втором этаже, где он по обыкновению сидел, шел полноценный ремонт. Поэтому арестантов оттуда растасовали по другим камерам. А повезло Сороке в том, что его, как и еще нескольких задержанных, разместили в одиночки. Двое в одиночке всегда лучше, чем пятьдесят в камере на двадцать четыре персоны.
С соседом у Ферапонтова тоже сложилось. Этого парня он видел впервые, однако тот сразу расположил Сороку к добродушным отношениям. Белка был родом из Тынды. Это аж там, где БАМ. Два года назад он переехал в Екатеринбург и промышлял тем, что сбывал таежную пушнину местным скорнякам. Дела у парня шли хорошо до тех пор, пока тындовские опера из УБЭП не выяснили, что пушнина, добываемая промысловиками в районе БАМа и поступающая в государственные учреждения, является лишь двадцатой частью того, что реально отстреливается. Белка сидел уже пятый месяц.
— А почему тебя в одиночку-то замкнули? — удивился Сорока.
В его голове не укладывался факт того, как с посредником по сбыту шкурок могли так жестоко поступить.
— Да ты знаешь, я одного полицейского замочил. — Белка ковырнул пальцем в носу. — Нечаянно.
— Как это? — опешил Сорока.
— Как-как, — пробормотал сокамерник, разглядывая то, что вытащил из носа. — В глаз. Обоих.
Ферапонтов похлопал глазами.
— Как обоих? Ты же сказал, что одного?..
— Нечаянно одного. А второго специально.
Спасибо тюремщикам. Определили!.. Уж лучше было бы попасть туда, где пятьдесят гавриков и каждую минуту кто-нибудь из них усаживается на парашу.
— Облаву устроили, суки, — продолжал пояснять Белка. — А у меня в карабине два патрона оставалось. Сначала пугнуть хотел, да низко взял. Раз так, думаю, то чего последнему патрону зря пропадать? Двоих положил, а их семеро оказалось. — Он добродушно улыбнулся и выдал: — Мне бы еще пять патронов. Всего пять!.. У тебя курить есть?
Ферапонтов сообщил, что нет. Тогда Белка разрешающе кивнул на пачку, лежащую на полу. Закурив, Сорока не успокоился. Менты втюхали его в хату с каким-то психом. В любой момент можно ожидать, что этот тип вдруг что-нибудь вспомнит. Скорее всего, он решит, что виновником его задержания был именно Сорока, вытащит из-за щеки обломок лезвия и полоснет сокамерника по запястью. Пока конвой сообразит, в чем дело, кровь из него выйдет, как молоко из опрокинувшегося пакета.
— А тебя-то за что?
— Да так… — отмахнулся Сорока.