• Стремление Терезы к совершенному телу, дому и семье привело к тому, что с ней случилась истерика, которую увидел ребенок. Она так размышляла об образах, связанных с семейной жизнью: «Я хочу, чтобы моя семья воспринималась как веселая, спокойная, организованная, счастливая и красивая. Я не хочу, чтобы люди думали, что мы постоянно напряжены, разобщены, неряшливы и несчастны». Терезе было очень трудно говорить о своем восприятии «идеала». Она сказала мне: «Не могу поверить, что я беспокоюсь, красиво ли выглядит моя семья. Беспокоиться о таких вещах – это ужас. А потому что смотришь на эти семейства, где все хорошо одеты, ни складочки, ни пятнышка ни на ком. Мамочки хорошенькие, папочки интересные, детишки миленькие. Дома у них как в каталоге Pottery Bam[4]. А потом глянешь на себя и на своих детей и подумаешь: ну почему? Ну что они такое творят? Мы всегда везде опаздываем. Пока последнего ребенка оденешь, первый уже все разбросал». Я спросила Терезу, встречала ли она когда-нибудь семью, которая отвечала ее «идеалу», она немного подумала и ответила: «Да. Та семья, в которой я выросла». Тереза рассказала, что ее семья со стороны всегда выглядела превосходно и все всегда делали комплименты ее маме по поводу того, как дети хорошо одеты и прекрасно воспитаны. Мать много занималась своей внешностью, всегда следила за весом и превосходно одевалась. В этом месте Тереза заплакала и добавила: «Но какой ценой… Уложив нас, мама каждый вечер пила. У родителей были прохладные отношения, без особых чувств. Мама перестала пить несколько лет назад, но мы с ней довольно редко общаемся. Об этом, конечно, никогда не говорили».
• Сондра очень быстро осознала, что заставляет ее стыдиться. Она положила перед собой блокнот и написала: «Я не хочу, чтобы люди видели во мне тупицу, которая всегда говорит невпопад, ничего не знает, необразованная. Хочу, чтобы они видели сильную женщину, умную, начитанную, знающую, эрудированную, гармоничную, умеющую высказывать свое мнение». Сондра объяснила: «Муж сказал, что ему за меня было стыдно, когда я говорила с Доном о политике и религии, и в этот миг я поняла, что больше ни слова не промолвлю. Он знал, как это меня должно задеть. Меткий выстрел». Потом она подумала минутку и продолжила: «Может, я сама себя растравляю, пытаясь его обвинить, но на данный момент так оно и есть». Сондра объяснила, что родители учили ее жить «дерзко и шумно», но не подготовили к последствиям такого образа жизни. Учителя в школе стыдили ее, священник пенял за бестолковую болтовню, муж все время пытается ее «заглушить», и даже родители мужа обходятся с ней строго за ее чрезмерную эмоциональность и безапелляционность.