Ромео и Джульетта (Бахрошин) - страница 27
Его зычный голос, голос воина, привыкшего на поле боя перекрывать звон мечей, стук щитов и проклятия умирающих, загремел на площади как гром Господень. Герцог был тем более зол, что его оторвали от накрытого стола, за которым утренняя трапеза плавно перетекала в вечернюю. «Изменники!», «Убийцы тишины!», «Не люди, а подобия зверей!» — это еще не самые резкие его высказывания. Он тут же припомнил, что уже три раза вражда Монтекки и Капулетти приводила к беспорядкам в Вероне, и клятвенно обещал четвертого раза не допустить. А если у кого-то вдруг возникнет желание освежить дряхлую вражду новой кровью, то он, герцог Барталамео I Делла Скала самолично вырвет кишки нарушителя спокойствия, обмотает их вокруг шеи и на них же негодяев повесит! Пусть все святые станут свидетелями его клятвы, именно так он и сделает, кто бы они ни были!
Герцог, рослый, красивый мужчина с широкими плечами, развитыми постоянными воинскими упражнениями, никогда не бросал слов на ветер. Если пообещал вздернуть, то за ним слово не заржавеет, это все знали. Толпа начала рассасываться, а почтенные советники приумолкли.
Еще больше они скукожились, когда узнали, что за нарушение городского спокойствия, беспорядок на улицах и подстрекательство толпы он, герцог Делла Скала, Верховный судья Вероны, приговаривает семьи Монтекки и Капулетти к одинаковому штрафу в сто серебряных флоринов. Обоих почтенных советников перекосило уже всерьез. Они наперебой взялись доказывать, что виновата как раз не их сторона, а сторона противоположная, тогда как их сторона, в отличие от той стороны, делала все возможное, чтобы ту, противоположную сторону, успокоить и образумить…
С тем же успехом можно было доказывать льву, что есть сырое мясо вредно для селезенки. Герцог строго выкатил глаза, крикнул: «Молчать!» и пообещал удвоить штраф, если услышит еще хоть слово. На площади стало удивительно тихо…
Вот так все и произошло в то утро, я сам был свидетелем.
Что, Альфонсо? Ты спрашиваешь — как же другие два болвана?.. Ах, да! Эти, с воровским инструментом… Покорнейше прошу простить, сеньоры и сеньориты, просто я слегка запутался среди болванов, на которых так щедра наша солнечная земля…
Я понимаю, Альфонсо, что их судьба тебя не может не интересовать, подобное всегда притягивает подобное. Успокою тебя — с ними все было хорошо. То есть, хорошо для честных людей, не для них самих.
В дальнейшем они оба признались, что вечером на дороге напали на настоящих представителей дома Фиески, зарезали их и закопали в буковой роще. Потом переоделись в их одежды и решили под их личиной проникнуть в Верону. Здесь они намеревались быстро совершить несколько ограблений и бежать из города, пока их не раскусили.