…Не забыл ли он?.. Как можно забыть эти восемнадцать суток?.. Да, вот они стоят у танка, его друзья и он сам, — молодые, крепкие ребята с задорными улыбками. Этот газетный снимок в Правде за 26 марта 1942 года хранится у него уже столько лет. Иногда он достает газету из папки, что лежит в шкафу, и читает, хотя помнит здесь каждую строчку, почти слово в слово. Читает и не верит, что такое может произойти и что, люди, обыкновенные смертные люди, могут такое выдержать.
…Помнит ли он? Помнит. Хорошо помнит все: по дням, по часам, минутам…
•
Погода на Керченском полуострове в конце февраля 1942 года была переменчивой. Сперва неожиданно ударил легкий морозец и за несколько дней так подсушил холмы и долины, что фронтовые дороги, отутюженные тысячами автомобильных шин, заблестели стальным отливом.
А в ночь на 26 февраля на безоблачное небо воровато набежали обшарпанные где‑то в дороге лохмотья туч. Полил мелкий, затяжной дождь — из тех дождей, которым нет, кажется, конца и края. Очень скоро лесовый суглинок набух от дождя, и дороги взъерошились комьями жирного цепкого грунта.
Еще недавно резво бежавшие автомашины теперь часами буксовали в противно чавкающей грязи. Фронтовые пути стали мало проходимыми не только для колесных, но и для гусеничных машин.
Всезнающее «солдатское радио» принесло весть, что наступления не будет. Его попросту отменят. Разве можно что‑либо предпринять в этакую жижу? Но на сей раз «радио» запуталось в своих предсказаниях. На рассвете 27 февраля гулко ударила гаубичная пушка. Выстрел, раскалывая утреннюю тишину, эхом прокатился по кривобоким балкам, глухо откликнулся в густом тумане и потонул в тысячеголосом раскате артиллерийской канонады. Вопреки всем прогнозам началось общее наступление Крымского фронта.
…Ведя за собой пехоту, двинулся вперед 229–й отдельный батальон тяжелых танков КВ. Приданный поротно полкам стрелковой дивизии, он шел на левом фланге армии. Натужно, с придыханием ревели моторы.
И вдруг откуда‑то из‑под Корпечи, Кой–Асана и Крым–Шибани разом ударили минометные и артиллерийские батареи фашистов. Мины и снаряды ложились густо, поднимая на воздух тонны грунта и заставляя бойцов плотно вжиматься в липкую холодную землю.
Под прикрытием огня фашисты мелкими группами начали переходить в контратаки. Увязая в грязи, задыхаясь от порохового дыма, наши солдаты шаг за шагом все же продвигались вперед, тесня противника. Но слишком губителен был огонь врага, слишком неравны были условия. Зарывшись с головой в землю, гитлеровцы умело использовали местность для создания сильной обороны. Каждая кочка, каждый бугорок «нейтральной зоны» были ими пристреляны, подступы к траншеям заминированы. Наступать нашим войскам, лишенным маневра, было очень трудно. И когда серый мглистый день уже склонялся к вечеру и в разрывах свинцовых туч заструились золотые лучи низко опустившегося солнца, стало ясно, что начатое утром наступление захлебнулось.