Но ремонтировали тут не тракторы, а танки, которые еще недавно дышали жаром и огнем, шли напролом сквозь вражеские заслоны, пока не застыли, остановленные снарядами. Машины отбуксировали сюда, и сейчас другие люди, не те, которые сидели в них и управляли ими, будут выстукивать их железные тела, чинить их, латать. И эти люди по зияющим пробоинам и застывшим пятнам крови будут хорошо читать историю недавнего боя, читать молчаливо, про себя и так же молчаливо сокрушаться судьбой танкистов, скрывая свою боль и тоску остервенелой, до ломоты в костях, работой.
Именно так вел себя сейчас электросварщик ефрейтор Цибанов. Сцепив зубы, изредка посылая проклятия в сторону врага, он переходил от машины к машине и, точно волшебник в фантастических фильмах, рассыпал мириады звезд. За ним от сварочного агрегата черными, упругими змеями волочатся провода высокой изоляции. Сутулый, ширококостный, в больших кожаных рукавицах и широком брезентовом костюме, Цибанов скорее походил на портового грузчика, нежели на бойца. Лишь красная звездочка на выкрапленной брызгами металла ушанке выдавала в нем солдата. Но аккуратно заваривая пробоины в броневом корпусе, латая орудия смерти, он думает совсем о другом.
«То ли дело баржи варить! Сделал посудину, она и плавает, как лебедь на речной волне. Либо нефть, либо хлеб возит —народу польза. А тут для убийства человека машины придумали. Воевали бы как раньше — стенка на стенку, кто сильнее, того и верх. Тут уж, как пить дать, мы бы фашистам хребет сломали. А то вон в пятьсот лошадей мотор поставили, и пять человек на нем воюют, других людей убивают. Хотя, ежели подумать, то какие же фашисты люди? — Зверье».
До войны Цибанов варил речные баржи в одном волжском затоне. Сотни километров сварных швов вывели его проворные, сноровистые руки.
— Побьем Гитлера, опять буду самоходные баржи варить с палубными надстройками и капитанскими мостиками, — делился он с подручным своими мыслями.
Сегодня у Цибанова трудный день: на трех танках пришлось варить разорванные минами днища…
Потолочная сварка. Лишь тот, кому приходилось иметь с ней дело, да еще во фронтовой обстановке, поймет, что это такое. Танк приподнимают специальными приспособлениями, но лишь на такую высоту, чтоб человек мог забраться под него. Сварщик работает, лежа на ^спине. Огонь и оплавленные капли металла падают на его руки, одежду, а он должен, ни на что не обращая внимания, следить за швом, вести его ровно и аккуратно. Хорошо, если так продолжается недолго, если имеешь дело только с одной машиной. А если в таком положении приходится трудиться не час и не два, а целый день, если танков несколько? Попробуйте выдержать! Да еще с державкой в руках, когда к боли в спине прибавляется такая же боль в руках, и они, кажется, перестают повиноваться тебе, становятся ватными, не своими. А рядом, недалеко, ложатся снаряды.