— Я не сказал ему, что здесь именно вы. Только предупредил о посетителе, и он считает, что пришел кто-то из членов семьи.
— Вы оставили его в неведении? — воскликнула с ужасом Джули. — О Фелипе, я так волнуюсь!
— Вперед, — подтолкнул ее Фелипе. — Вернетесь на такси и расскажете нам о его самочувствии.
Он улыбнулся, а Джули, собрав все мужество, решительно шагнула в палату.
Это была просторная светлая комната, с красными шторами на высоких окнах, занимавших почти всю противоположную стену. На полу зеленый ковер. Помещение выглядело скорее обычной спальней, чем больничной палатой.
Но взор Джули был прикован к человеку, который полулежал на подушках и рассеянно смотрел на телевизионный экран. А когда он поднял голову и увидел ее, сердце у нее буквально перевернулось.
— Джули! — воскликнул изумленный Мануэль. — Ты все-таки пришла!
— Здравствуйте, Мануэль, — проговорила она, теребя дрожащими пальцами перчатки. — К… Как вы себя чувствуете?
— Превосходно, — ответил он, как-то беспомощно пожав плечами. — Ну, а как твои дела?
На нем была темно-красная шелковая пижама. Расстегнутая куртка открывала взорам густые черные волосы на груди. С растрепанной прической он казался моложе и менее самонадеянным.
— Прекрасно, — прошептала она, делая еще один шаг по направлению к кровати.
На лбу у Мануэля был пластырь и одна сторона лица в кровоподтеках, а в остальном он выглядел вполне прилично.
— Я… Я пришла, чтобы извиниться, — торопливо проговорила Джули. — Мне не следовало так кричать. Я вела себя ужасно глупо… и извиняюсь за все, что случилось.
— Я в полном порядке, — затряс головой Мануэль. — Не тревожься за меня, Джули (он говорил не спуская с нее напряженно-внимательного взгляда). Когда ты уезжаешь в Англию?
— Примерно через неделю. Точная дата мне не известна…
Мануэль подался вперед.
— Подойди сюда. Сядь. Хочу с тобой поговорить. — Глаза у него потемнели. — Пожалуйста, Джули, не бойся. Я знаю: ты не хотела видеть меня, но раз ты уж здесь, то выслушай, по крайней мере, что я тебе скажу.
Джули нерешительно приблизилась и неловко пристроилась на самом краешке кровати. Она пока воздерживалась от того, чтобы разубеждать его, доказывать несостоятельность его предположений.
Мануэль взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
— Господи, Джули, — сказал он, сжимая ее руку. — Когда ты со мной — вот так, как сейчас — у меня путаются мысли. Должно быть, сказываются лекарства, которыми меня напичкали врачи.
Джули кусала губы, заставляя себя молчать, но увидев его страдальческий взгляд, не вынесла.
— О Мануэль, — сказала она прерывающимся голосом. — Ведь вы могли погибнуть!