Глаза у него были огромные, темные и печальные, но не такие сумасшедшие, как у Аль Пачино. И нос не итальянский, довольно тонкий. Крупные губы улыбались мне, но в этой улыбке я не увидела попытки соблазнить. Он улыбался с неподдельной радостью, и это поразило меня. Длинные черные волосы разлетались над высоким лбом ширококрылой чайкой, которую хотелось немедленно приручить. Хотелось бы в том случае, если б в моей жизни не было Кевина…
— Позвольте пригласить вашу даму? — спросил незнакомец у Кевина, и эта несовременная церемонность тронула меня.
Кевин смотрел без улыбки:
— Если дама не возражает…
— Разве в этом ресторане танцуют?
Я уже решила про себя, что придется отказать этому красавцу. Но мне хотелось сделать это помягче. Хотелось, чтобы он сам пришел к мысли, что идея пригласить меня была не самой лучшей.
Тот улыбнулся:
— В Таиланде запрещено только дурно отзываться о членах королевской семьи и касаться головы тайца. Даже с добрыми намерениями.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Они считают эту часть своего тела самой важной. Сакральной, если хотите. Не стоит гладить даже детей, — предупредил незнакомец. — Кстати, позвольте представиться: Гарри Форстер. Доктор политологии.
Я была разочарована:
— Я думала, вы артист.
Преодолев необъяснимую неприязнь, Кевин сделал приглашающий жест:
— Может быть, присядете, мистер Форстер?
Мне захотелось крикнуть: «Зачем он нам, Кевин?! Прогони его!»
— Просто Гарри… — Форстер с достоинством наклонил голову.
— Это Алисия Браун, я — Кевин Райт.
Устроившись за нашим столом, Гарри посмотрел на меня с любопытством:
— Браун? Позвольте, но ваша фамилия должна быть Голд. Золотая.
— Я должна сменить фамилию? — оживилась я. — Я с удовольствием.
В эту минуту я подумала о своем отце, который с ума сошел бы от злости, если б я это сделала, но Форстер неправильно понял меня.
— Вот как? — спросил он заинтересованно. — Это совсем не сложно. И какую же вы предпочтете?
Я, наконец, поняла, о чем он. «Провоцируешь меня? — Мне вдруг стало весело. — Ну ладно же…»
— Форстер — красивая фамилия, — прощебетала я, ласково улыбаясь.
И тут увидела лицо Кевина. Он не был ни обижен, ни обозлен. Он выглядел разочарованным. Во мне.
— Я пошутила! — выкрикнула я, обращаясь только к нему.
Но Форстер отреагировал первым:
— Вы не предупредили, что шутите, Алисия. Я воспринял ваши слова всерьез. И я прошу вашей руки. Смею надеяться, вы отдадите мне и сердце.
— Что? — Я растерянно посмотрела сначала на него, потом — умоляюще — на Кевина. — Если это тоже шутка, Гарри, то совсем несмешная.
— Это не шутка, Алисия. Разве я посмел бы? Видите ли, я отчасти… экстрасенс.