Я с сомнением уточнила:
— Политолог-экстрасенс? Что-то я не слышала о такой профессии.
— И я сразу чувствую, что именно составляет того или иного человека. Добро или зло. Свет или тьма.
— И что же вы…
— В вас — добро и свет.
Он произнес эти слова с таким благоговением, что мне стало неловко.
— Вы сильно преувеличиваете, — пробормотала я. — Мне доводилось и злиться, и врать, и…
— Но все это в прошлом.
— А! — Я опять развеселилась. — Встреча с вами, да, Гарри? Это рубеж? Между старой и новой жизнью?
— Если хотите…
Кевин неожиданно поднялся:
— Пожалуй, я выйду на воздух.
Я вскочила:
— И я с тобой!
Немедленно поднявшись, Гарри спросил:
— Прекрасная Алисия, неужели вы не оставляете мне ни малейшего шанса?
— На что? — разозлилась я. — Гарри, перестаньте же ломать комедию!
Но оказалось, что комедия только начиналась. Взяв со стола пустую рюмку, Форстер внимательно осмотрел ее и печально сказал:
— Я съем ее на ваших глазах, если вы не выйдете за меня замуж.
Кевин невозмутимо уточнил:
— Целиком?
— Что это за новости? — Я взглянула на Кевина, но он не улыбнулся. — Гарри, это уже не смешно…
Тот согласно кивнул:
— Нисколько. Так вы согласны стать моей женой, Алисия? Ваше слово…
— Отстаньте от меня, мистер Форстер, — разозлилась я. — Что вы задумали? Испортить нам рождественский вечер? Вас его отец подослал?
Гарри оживился:
— Так вы здесь с отцом, мальчик?
И вдруг с хрустом откусил от рюмки. Я взвизгнула от испуга, но Форстер только улыбнулся. Шагнув к нему, Кевин схватил его за плечо:
— Вы совсем с ума сошли, Гарри? Вы же пугаете девушку! Это…
— Я буду есть стекло до тех пор, пока она не скажет мне «да», — невнятно произнес Форстер, продолжая жевать. — Мне не составит труда проглотить это стеклянное месиво, мой желудок и не к такому привык.
И он откусил еще раз.
Я закричала в отчаянии:
— Ну и жуйте свое стекло, сколько влезет! Мне-то что до этого? Вы — просто псих, Форстер! Самый настоящий псих! Признайтесь, никакой вы не политолог! Кто вы такой на самом деле?
— Я — ваша судьба, Алисия!
— Вы ошибаетесь, Гарри, — неожиданно спокойно проговорил Кевин и взял меня за руку. — Это я — ее судьба. Алисия уже давно дала слово выйти за меня замуж.
Не помню, как мы выбрались из этого ресторана, потому что я рыдала, повиснув у Кевина на руках. Не столько из-за представления, устроенного Гарри Форстером, сколько из-за слов Кевина, которые потрясли меня совпадением с моей мечтой. Невозможной мечтой…
— Прости, Алисия, — шептал Кевин и тащил меня куда-то. — Это, конечно, чертовски нагло с моей стороны… Но я был вынужден сказать такое, чтобы этот сумасшедший отстал от нас.