— О господи! Нет, насколько я знаю.
— Почему же его… как бы нет?
Я не удержала вздох:
— Потому что… Он тоже не знает о том… как я к нему отношусь.
— Поразительно, — прошептал Кевин. — Неужели тебе тоже трудно признаться ему?
— Что же в этом поразительного?
— Такая девушка… Да тебе стоит только намекнуть, и он рухнет к твоим ногам.
Мне стало смешно, когда я представила Кевина, повалившегося мне в ноги.
— Не думаю. Хотя, может, попробовать?
— Почему бы нет?
— Написать стихи? Такие, как ты, я вряд ли смогу выжать из себя…
Кевин предложил без особого энтузиазма:
— А ты попробуй.
Чувствовалось, что ему и дела нет до того, что у меня из этого получится. И все же я решила рискнуть. Вобрав в грудь воздуха, я предупредила:
— Сейчас начну.
Он удивился:
— Прямо сейчас?
Я повторила его слова:
— Почему бы нет?
— Действительно… А ты запомнишь их, чтобы потом повторить ему?
— Пусть это тебя не заботит. Так… — Я засмеялась, откинув голову, — звезды весело подмигнули мне. — Ничего не выйдет! Я в жизни не писала стихов!
Откинувшись, Кевин растянулся на песке:
— Давай, Алисия, смелее! Ты же изучаешь литературу. Наверное, столько стихов прочла, что свои написать уже ничего не стоит.
— Читать чужие и писать свои — это не одно и то же.
Он согласился:
— Я знаю. Так ты рискнешь или нет?
— Ну, ладно…
Немного помолчав, я нерешительно начала:
Из теплой тьмы мне подмигнет звезда,
Поверившая в то, что все возможно.
Что я коснусь тебя неосторожно,
И свет Вселенной снизойдет сюда,
Где только мы вдвоем, и шепот волн.
Не существуют ни вчера, ни завтра,
Не… не…
Я рассмеялась:
— Все! Заклинило.
— Ну, ты даешь, — с уважением протянул Кевин. — Так с ходу сочинить рифмованные стихи, это не каждый может, согласись.
— Это не стихи, Кевин, — сказала я с сожалением.
Он посмотрел на море:
— Когда с тобой рядом будет тот, кому ты хочешь их посвятить, у тебя получится еще лучше.
«В таком случае лучше некуда», — отозвалась я про себя. У меня был шанс поразить его своим недюжинным талантом, но мне и это не удалось.
— Пойдем купаться, — предложила я и поднялась первой. — Как ты относишься к нудизму, а, Кевин?
Он театральным жестом закрыл лицо ладонями:
— Ах! Ты смущаешь меня.
— Нет, правда, Кевин! Пойдем искупнемся. Вода наверняка теплая.
— Ночное купание — это так романтично, — заметил он с легкой ехидцей.
Но я не поддалась:
— Не увиливай, Кевин. Ты что, стесняешься своего тела? Не поверю!
— Я стесняюсь твоего.
— В каком смысле? Ты боишься, что я окажусь костлявой уродиной?
Теперь он замахал руками:
— Ну что вы, мисс! Что вы… У меня и в мыслях такого не было! Я боюсь, что ты окажешься еще лучше, чем я только могу представить.