Я снова увидел еще чистый берег, услышал веселые возгласы купающихся, ни о чем не подозревающих людей, некоторым из которых жить оставалось считанные часы. Даже минуты.
— Это было как будто в прошлой жизни…
— Вот и у меня такое же ощущение. Мне даже не верится, что все это произошло с нами. Ни хорошее, ни плохое. Все, как будто бы придумано.
— Придуманное не так пугает…
— Это верно.
— Так вы об этом говорили с моим отцом? Ты призналась ему? Алисия? Ты меня слышишь?
В трубке раздались какие-то звуки, потом Алисия скороговоркой произнесла:
— Кевин, я больше не могу говорить. Ты приедешь утром? Мне многое нужно тебе сказать.
— Конечно! Конечно, я приеду! Алисия…
Я хотел сказать, что люблю ее, но успел подумать, что такие слова не должны впервые прозвучать по телефону. Мне необходимо было видеть ее глаза.
— Пока, Кевин!
Я опустил руку и посмотрел на табло телефона, как будто там могла оказаться фотография Алисии. Единственное лицо, которое мне хотелось видеть всегда.
— Ну, как, милый? — хитро прищурившись, спросила мама. — Я так чувствую, тебе уже нравится твоя роль спасителя красивых девушек?
Она нечаянно ударила по больному. Скольких девушек поглотила эта хищная волна? И кто-то их тоже любил, и писал о них стихи…
— Только одной, — ответил я. — Я спас только одну девушку, мама.
— Одной всегда хватает для одной жизни, — философски изрек отец и прижал свою Миранду еще крепче.
Справедливости ради я заметил, что так происходит далеко не со всеми.
— Это уж точно, — вздохнула мама, и впервые на моих глазах погладила отца по щеке. — Перед отлетом я как раз сдала материал о разводах в високосном году.
Отец почему-то заинтересовался:
— И как?
— Их стало больше почти в два раза.
Он грозно выпрямился:
— Но наш не пополнит это количество.
Мама улыбнулась ему с такой нежностью, какой я давно не видел на ее лице.
— Ты мой хороший…
— Я должен поехать к Алисии, — наверное, не вовремя вмешался я, но мне нужно было спешить. — Пешком пойду, если не найду такси. Но на всякий случай… Мам, не займешь мне немного денег?
Она даже обиделась:
— О чем ты говоришь! Бери сколько надо!
Мне было надо на такси до больницы и на букет роз для Алисии. Могло статься, что она вовсе не розы любила больше всего, мне еще только предстояло это выяснить. Пока я положился на собственный вкус.
Немного отойдя, я оглянулся. Родители смотрели мне вслед, грустно улыбаясь, как будто на их глазах я уходил во взрослую жизнь. Я махнул им рукой, а они оба как-то поежились, заерзали, точно искали тепла, которого я их лишил. Они могли найти его только друг у друга.