Сейчас ворота были открыты — точнее, подняты, там была одна створка, собранная из могучих дубовых плах на стальных скрепах, она поднималась на цепях. Но основное действие разворачивалось внизу, на луговине. Видимо, в самой крепости места было не очень много, и её обитатели тренировались именно тут, снаружи.
Сейчас тут было человек тридцать, одни мальчишки — по крайней мере, девчонок я не заметил. И, чтобы понять точно, сколько здесь людей, нужно было внимательно присмотреться — они всё время передвигались, причём очень быстро и не только на ногах, но и верхами. Могло показаться, что все ошалели на каких‑то диких каникулах без присмотра взрослых и сейчас просто–напросто носятся туда–сюда в этом ошалении. И только когда я пригляделся на самом деле внимательно, я понял, что вижу тренировку. Тренировку воинов.
И замер от чернейшей зависти и невольного восхищения.
Ребята занимались вольтижировкой, преодолевали препятствия на солидно оборудованной самоделковой полосе, тренировались с пиками, клинками, топорами, арбалетами, луками и пистолетами, метали в цель ножи, дротики и топоры, спарринговались врукопашную — и один на один, и двое на двое, и двое на одного… Шум, гам, крики, выстрелы, конское ржание, глухой топот копыт… и смех — вся эта крепкая бодрящая смесь словно бы висела в воздухе над предхолмьем, делая его каким‑то особенным, свежим и приятным.
— Тррра! Сты–сты–сты… уххх ты мой хорошиииий…
— Хоп! Хоп! Хоп!
— Бей — оппа! Опа! Вот так! И так!
— Смотри, точно в центр…
— Теперь давайте двое на двое! Жека, не подпирай столб, не упадёт!
— И–и-и… аххх! И–и-и… аххх!
— Вот так поворачиваешь — смотри, вот так — и он сам из руки вылетает…
Те, кто сторонится такого — из страха боли, из какого‑то высокомерия, или, как говорится, не дай бог, потому, что кто‑то из взрослых сказал, что это «не креативно», что это «дикарство» или наговорил ещё каких‑то умных слов про «неагрессивность» — просто дураки, которые живут в коробке с ватой и там же помрут. Даже если коробка стоит миллион баксов — это ничего не меняет.
А те, кто учит мальчишек сторониться — по–моему, настоящие растлители и убийцы. Убийцы душ. Трусливые гады, готовые отрубить пацану ноги и руки из боязни, что он может сломать себе шею.
Ха. Но тут таких нет. Не завезли, как сказал Юрка про других гадов.
При мысли об этом мне стало весело, и я решил посмотреть ещё ближе. Никто на меня никакого особого внимания не обращал. Зрители и болельщики то и дело становились участниками тренировки, участники занимали их места… А ещё через миг я заметил Яна.