Где‑то в глубине души у меня шевельнулось понимание, что, если так, то там могут и убить. Запросто и по–настоящему.
Но потом пришла странная мысль, что это не так уж страшно. Мысль была сумасшедшая, но — была. Да и, в конце концов, убить могли и у нас, тут, и почти так же запросто, если подумать как следует. А Юрка говорил дальше:
— Мы летали на юг, к болотам вдоль берега моря. Или, может, это океанский залив. Чёрт его знает, не знаем пока… ты не удивляйся, эти слова я часто буду повторять… Ну и там…
— Летали?! — я, каюсь, позабыл обо всём. — На чём… летали?
— А, да, — Юрка соскочил с подоконника и, включив компьютер, уселся к нему, сделав мне жест, чтобы я подошёл. Я поднялся с кровати и встал позади Юрки, опершись на его здоровое плечо.
Экран мерцал. Потом появилась заставка — фотография пейзажа, красивого, но обычного пейзажа средней полосы. Однако, я уже понимал, что это снято не здесь. И меня охватила нервная дрожь при мысли, что скоро я тоже смогу всё это увидеть…
— А тётя Лина отпустит? — спохватился я. Юрка удивлённо посмотрел на меня, потом засмеялся, хлопнул себя по лбу:
— А, да. Ты же пока не знаешь… Там со временем какие‑то перекосы. Ребята наши даже таблицу составили — хроносоотношений, чтобы возвращаться в приемлемые сроки. Сложно всё. Запутанно. Я её наизусть не помню, эту таблицу, просто с собой ношу и сверяюсь, если надо. Рассчитаем так, чтобы вернуться через пару дней.
— А взросление? — вдруг горячо заинтересовался я. — Если там просидеть… ну… год, а потом вернуться в тот момент, когда отправлялся? Или там не взрослеют, как в «Пути домой»?![23]
Юрка поморщился:
— Владька, не знаю я. Не мой профиль. Пока там сидишь — взрослеешь, как обычно, по местному времени. А сюда возвращаешься — вроде бы организм назад откидывает… Кто‑то говорит, что можно там сто лет прожить, а перед смертью сюда, обратно — и опа, опять пацан. А другие наши не верят, говорят, что наоборот — помрёшь всё равно и лучше так не шутить… Владька, мы же там ещё не очень долго, нет данных для реальной проверки…
Он сердито положил пальцы на клавиатуру. Даже скорей бросил. Видимо, сам был недоволен своим незнанием.
— Юр… — я вздохнул, подвинулся ближе по кровати. — Скажи честно. Почему ты мне это рассказал? Вот так, сразу рассказал? Ну, пусть я не мажор и всё такое прочее. Но у тебя вон друзья есть, как я понял, и чуть ли не организация какая‑то… А меня ты знаешь немногим больше суток. Так странно получается, что ни говори…
— Что же тут странного? — вроде бы удивился он. — Нам нужны люди. Те, кто может помочь. Просто хоть чем‑то…