Домой Чумаков приехал рано утром. Тихонько открыл дверь своим ключом, и… Лида повисла у него на шее.
– А я как предчувствовала! Только вчера от мамы приехала, кое-что приготовила, – щебетала она, мотаясь по кухне.
Вячеслав, умывшись с дороги, ещё раз крепко обнял и поцеловал жену.
– Как ты тут без меня, солнышко? Я жутко соскучился! Как себя чувствуешь?
– Я тоже соскучилась, очень! – прижалась она к плечу. – А чувствую себя нормально, – Лида провела рукой по округлому животу, – всё хорошо. Ты-то как съездил? Давай, ешь скорее и рассказывай, мне не терпится!
Сообщив, что задание «центра» успешно выполнено: с Галиной Францевной налажен контакт, получено разрешение на публикацию и привезены остальные книги Миролюбова, Чумаков после завтрака стал рассказывать и показывать всё более подробно.
Лида просматривала его записи, листала книги, восхищалась подарками Галины Францевны, тут же примеряла бусы и брошки.
– Воистину героическая женщина! – делился впечатлениями Вячеслав. – И хотя она не знает русского языка, родилась и выросла в Европе, у меня сложилось впечатление, что она значительно больше русский – по своей душе – человек, нежели сам Миролюбов.
– Может, он потому и не учил её языку, что подспудно боялся лишиться ореола гения всех времён и народов, каким она его представляла? – предположила Лида.
– Может быть, – ответил Чумаков.
– Ну а как архивы, ты их видел? – нетерпеливо забрасывала она мужа вопросами.
– Видел. И картины Изенбека, и архивы Миролюбова – забитый доверху шкаф. К сожалению, было мало времени, чтобы всё пересмотреть. Но Василь Скрипник ещё в семидесятых годах разобрал весь архив Миролюбова, каждый листок прошёл через его руки. Он обнаружил ранее не публиковавшиеся тексты и отрывки из дощечек и воспроизвёл их фотокопии в специальном издании, я привёз его. Скрипник знал, что искать, поэтому каких-либо важных документов относительно древних текстов там не осталось. Может быть, что-то есть в американских архивах Куренкова или протоиерея Ляшевского, которым Миролюбов посылал копии дощечек. А почти всё, написанное Миролюбовым, уже издано Галиной Францевной. Но остаётся широчайшее поле деятельности в области исследований. Ведь кроме «Велесовой книги» людям больше ничего не известно. А у Миролюбова есть ещё таинственное «Сказание о Святославе». Есть интереснейшие «Сказы Захарихи», которые он якобы слышал из уст старых людей на родине. Всё это требует детальнейшего изучения, что за материалы, откуда и прочее, как и сама личность Миролюбова. Знаешь, что меня смущает?