Он вернулся в бар, подошел к модно одетой девушке в меховой жилетке и сказал ей:
— Если в течение ближайших двенадцати минут мы не полюбим друг друга, дайте мне ваш телефон, и мы попытаем счастья попозже. Как вам моя идейка?
Девушка смерила его с ног до головы задумчивым взглядом, а потом произнесла:
— Приятель, я не против в кого-то влюбиться, но цеплять копа — не для меня. Даже если ты мне заплатишь!
Клементу пришлось минут сорок дожидаться Уэнделла Робинсона в комнате для допросов, которая одновременно служила архивом.
Было около десяти вечера. Реймонд Круз закинул ноги на стол и прикрыл глаза. Лампы дневного света были невыносимо яркими. Хантер варил кофе и рассказывал о Памеле и о том, как тяжело ей приходится с непрофессионалками: девчонки сбивают цены, продаются буквально за бокал «Амаретто» со льдом или за порцию ликера «Калуа» со сливками. Реймонд рассеянно слушал его, а сам думал о Кэролайн Уайлдер. Ему очень хотелось знать, что сказал ей Клемент. «Возможно, в другой раз эта женщина будет более разговорчива», — подумал он.
В архиве, комнатке без окон и размером примерно два на три метра, стояли три складных стула, старый письменный стол и встроенный шкаф, в котором хранились закрытые дела. На стене, спиной к которой сидел Клемент, висела засаленная затылками тысяч допрашиваемых картинка.
— Хорошо знаешь Эдисона? — спросил Уэнделл.
— Того, что изобрел лампочку? — ухмыльнувшись, переспросил Клемент.
— Томаса Эдисона.
— Никогда не понимал юмора ниггеров, — сказал Клемент.
— Томас Эдисон — человек, на чьей машине ты ездил сегодня вечером.
— Его так зовут? А я называю его просто Том. Единственный ниггер, у которого есть «шевроле». Машинку он мне одолжил.
— Он тебе друг?
— Друг моего друга.
— Насколько мне известно, он консьерж. Работает в доме 1300 на улице Лафайет. Там же твой друг и живет?
— Я забыл, кто друг старины Тома.
— В том же доме живет Сэнди Стентон, — заметил Уэнделл. — Она — твоя давняя подружка. Не так ли?
— Если вам все известно, то чего спрашивать?
— Значит, она твоя подруга?
— Я с ней знаком.
— Это она вчера вечером одолжила тебе «бьюик»?
— Ну вы даете, ребята! — сказал Клемент. — Ведете себя так, будто бы вам что-то известно. Но у вас против меня ничего нет. Иначе я бы уже сидел в окружной тюрьме, дожидался суда.
— Это можно устроить, — ответил Уэнделл. — Вождение автомобиля после лишения водительских прав — серьезное правонарушение.
— Ничего себе серьезное! Подумаешь, находился за рулем в нетрезвом виде! Бог ты мой, нашли что мне пришить — нарушение ПДД!