— Да, ты прав, — согласилась я, тоже перейдя на «ты». Воистину, так оно и было. — Ну а что мы с Пашей?
— А вы с Пашей…
Он не успел договорить, так как шаманская какофония сменилась неожиданным бабьим визгом. Послышались также какие-то крики.
— Да что они, с одного стаканчика все вконец захмелели? — недоумевал спутник-философ.
— Там что-то случилось! — вторично подскочила я.
— Ладно, пойдем посмотрим. Поговорить еще успеем. Я надеюсь на это, Кукарача, — подмигнул он мне.
Я растянула губы в фальшивой улыбочке и первая пошла обратно. Он догнал, но держал меж нашими локтями дистанцию как минимум в полметра, за что ему огромное спасибо.
Когда мы подошли к компании, оказалось, что и в самом деле случилось что-то ужасное. Все носились, копошились, ахали и охали, хватались за головы, а Павел, предмет тамошнего разговора, делал массаж грудной клетки пожилой пианистке.
— Что стряслось? — спросила я подходя.
Мне ответила Катя странным голосом:
— Кажется, Агата Никитична умерла.
— Как это? — переспросила я подругу. В это просто не верилось. Агата мертва? Но почему здесь, сейчас? Как такое вообще может быть?
— Не знаю. Спроси Пашу.
Как же я забыла упомянуть в предыстории, что Павел у нас учится в медицинском? Что-то я совсем плохая стала.
— Не могу дозвониться до «Скорой»! — кричала Лера, тряся мобильником, что указывало на крайнюю степень нервозного состояния. Конечно, первая экскурсия — и такое!
Самойлов, продолжая делать непрямой массаж сердца, не поднимая глаз, ответил:
— По предварительному заключению могу сказать, что у нее обширный инфаркт.
Я во все глаза смотрела на происходящее на земле безобразие и чувствовала себя будто во сне. На Пашиной джинсовке лежала пожилая тетя, над которой мы все так жестоко посмеивались всю дорогу, а сам Паша пытался ее спасти. Это было так странно. И в то же время мне хотелось вернуться на пару часов назад, чтобы проявить к женщине больше уважения и потребовать этого же от других.
— Дозвонилась, дозвонилась! — истерично прокричала Лера, держа у уха мобильник.
— Боюсь, «Скорая» ей уже не поможет, — грустно сообщил Самойлов. — Если бы под рукой был дефибриллятор, а сами мы находились в операционной, а не хрен знает где посреди леса и воды, возможно, я бы смог ее спасти. — Сделав еще пару телодвижений над телом, Павел поднялся, отряхнул руки и, глянув на часы, деловито сообщил Жеке: — Фиксируй, время смерти тринадцать пятьдесят две.
— Пахан, угомонись, — ответил тот ему. — Мы не в больнице, так что это излишне.
— Да? Блин, все время забываюсь.
Пока Валерия бубнила в трубку подробности произошедшего и описывала внешний вид тела женщины, Женька велел Катьке: