Тот, вздрогнув, быстро залепетал что-то по-испански, вырвался и убежал, затравленно оглядываясь.
— Надо же, и впрямь испанец!
— Паша, Паша… — покачала я головой. — Идем, а то совсем заблудимся.
К сожалению, я накаркала. Мы действительно потерялись. Войдя в первый зал, где предположительно скрылся металлист, а потом и наши друзья, и никого не увидев, мы спокойно зашли в следующее помещение, но когда и оно оказалось безлюдным, а вывело нас в коридор, в котором было видимо-невидимо дверей в такие же точно залы, тут уж мы загрустили не на шутку.
— Паша! — обрушила я свое раздражение на друга. — Ты понимаешь, что я впервые в Питере?! Что я всю жизнь мечтала посетить Эрмитаж и послушать лекцию экскурсовода?! А из-за тебя… И что теперь прикажешь делать? Ходить, уподобившись тупым баранам, из помещения в помещение и глазеть на картины, самостоятельно читая таблички? Ты понимаешь, насколько велик Эрмитаж?! Самое интересное и известное мы сами не найдем!
— Давай позвоним Жеке и Катьке, — опустив глаза и покраснев всем лицом и шеей, предложил Самойлов.
Я лишь взяла его за рукав, подвела к объявлению, висевшему в каждом зале, и ткнула пальцем, злобно прошипев:
— Читать умеешь?
— «Убедительная просьба отключить мобильные телефоны», — послушно прочитал Паша вслух, пригорюнившись, тяжко вздохнул и превратился в молчуна, чувствуя свою вину.
— От тебя одни проблемы, — добавила ему горя я и, высокомерно отвернувшись, демонстративно начала путешествовать по музею в одиночестве.
Паша, держась на определенном расстоянии, все же плелся следом, боясь потерять меня из виду и остаться в одиночестве. Меня это радовало, так как я тоже не желала совсем уж потеряться, а тут нас вроде бы двое. Пройдя несколько залов и ощутив, что раздражение на друга меня почти покинуло, я хотела уж было подозвать его и извиниться за вспыльчивость, но в эту секунду до моих ушей донесся из коридора голос русскоговорящего экскурсовода. «Наши!» — взорвалась мысль в моем мозгу, и я бегом ринулась в коридор. Там оказалось несколько групп, обегая каждую сбоку, я прислушивалась к языку, на котором говорят. Японский… Английский… Где же русские?
Заметив поблизости лестницу, я припустила по ней бегом, решив, что, наверно, наши уже на втором этаже, и не подумав о том, что Паша теперь точно потеряет меня из виду, если еще не потерял. Мне было не до этого, я хотела найти нашу группу и прослушать хотя бы часть лекции об искусстве.
Влетев, подобно урагану, на второй этаж, закрутилась на месте. Вон дверь в залу… И вон еще одна… В дальнем конце коридора какая-то группа, но явно не наша. Где же они?