(10) Но главнее всего, что, при том, что вина возлагается исключительно на беременную, совершенно не подобает умерщвлять дитя, общее и для матери, и для отца, ибо, в таком случае, пожалуй, можно считать плохими судей, спасающих того, кто заслужил смерти, и осуждающих на смерть невиновного.
(11) Таковы были, очевидно, наиболее удачные из законов, касающиеся смертной казни.
78. Среди прочих законов тот, что касался войны, против тех, кто оставил строй или не выполнил приказания начальника, предусматривал не смерть, но крайнее бесчестие. (2) Если же, позднее смывали бесчестие мужеством, их восстанавливали в прежнем праве говорить свободно. При этом законодатель, с одной стороны, налагал наказание гораздо более страшное, чем смерть - бесчестие, дабы приучить всех считать позор худшей из бед человека, а с другой стороны, он полагал, что умерщвленные не принесут общественной жизни никакой пользы, тогда, как обесчещенные станут причиной многих добрых дел, в силу стремления к праву голоса. (3) Тем, кто выдал тайны противнику, закон предписывал усекать язык, а тем, кто подделывает деньги, веса, или меры, либо печати, а так-же писцам, которые пишут документы, - и тем, и другим закон предписывает отсекать руки, чтобы каждый был наказан в отношении той части тела, которой он совершил преступление, и до самой смерти имел бы непоправимое увечье, и, дабы прочих такое наказание отвратило от совершения чего либо подобного.
(4) Строги у них были законы в отношении женщин. Если кто изнасиловал свободную женщину, то предписывалось усечь ему половой орган, потому, что, полагали, что он одним преступным деянием совершил сразу три великих преступления: оскорбление, растление и вред потомству. (5) Если же кто-то впал в прелюбодейство, то мужчине полагалась тысяча ударов палкою, а женщине урезали нос, полагая, что разукрасившуюся для незаконного соития следует лишать того, что украшает ее.
79. Они говорят, что законы, касающиеся сделок, принадлежат Бокхориду. Они предписывали, чтобы получившие ссуду без расписки, если не признают себя должниками, после принесения клятвы, освобождались от долга: во-первых, для того, чтобы они высоко почитая клятвы, испытывали богобоязнь. (2) Ибо совершенно очевидно, что к человеку, часто приносящему клятвы, начинает пропадать доверие, и чтобы не лишиться ссуды, любой будет стараться изо всех сил не доводить дело до клятвы; затем, целиком положившись на нравственную чистоту, законодатель решил побудить всех людей быть порядочными, чтобы им не стать оклеветанными, как те, кто недостоин доверия. Кроме того, он посчитал нелепым, чтобы те, кому доверили без клятвы, поклявшись в отношении тех же самых сделок, не удостоились бы доверия. Кредиторам же он воспретил умножать прибыль вдвое, под процент.