— Дочка, — сказала она, с наслаждением произнося это слово. — Как замечательно!
Ари не мог скрыть восторг, с невероятной силой охвативший его.
— Она просто красавица. Прямо как ты, Кристина, — сказал он, улыбаясь ей в ответ.
Она снова нахмурилась, задумавшись о чем-то, что доставляло ей беспокойство:
— А Тео? Как долго я была здесь?
— Два месяца. С Тео все хорошо. Он очень скучает по маме, но общение с сестрой привнесло радость в его жизнь. Я привезу их обоих к тебе, как только смогу.
— Мария. — Она снова улыбнулась мужу, и он, наконец, увидел выражение облегчения на ее лице. — Как же я счастлива, что не потеряла ее, Ари.
— А я счастлив, что не потерял тебя, — пылко произнес он.
На несколько мгновений она задержала свой взгляд на его лице, но потом быстро отвернулась, переключив внимание на свои пальцы, которые нервно теребили простыню.
— Наверное, я доставила тебе большое неудобство.
Неудобство!
То, что почувствовал Ари, услышав ее слова, не поддавалось никакому анализу. Ему понадобилось несколько минут для того, чтобы осознать, что она не имела ни малейшего представления о том, как много для него значила на самом деле. Он никогда ей об этом не говорил. Он подошел к жене и взял ее за руку, нежно поглаживая хрупкие пальцы.
— Посмотри на меня, Кристина, — нежно, но твердо попросил он.
Она послушалась, но Ари так и не увидел в карих глазах отражения ее души. Она все еще защищалась от него, защищалась с того самого момента, когда согласилась выйти за него замуж. Он так и не сумел переубедить ее. Он должен был быть благодарен Богу за ее чудесное исцеление, но чувствовал нечто большее. Он вдруг осознал, что долгое время не признавался себе в том, что единственное имело для него значение в этой жизни. Долгое время он тщательно скрывал это не только от нее, но и от себя самого. До тех пор, пока чуть не потерял ее.
— Помнишь, как ты спросила меня о том, любил ли я когда-нибудь, и я рассказал тебе об американке, с которой встречался, когда мне было восемнадцать? — спросил он.
Она медленно кивнула.
— Это была всего лишь слепая страсть, Кристина, — произнес он с жаром, глядя жене в глаза, неистово желая, чтобы она поверила в то, что он говорит правду. — Я не любил ее. Я не мог любить ее, потому что не имел представления, какой она была. Проведя с тобой этот год… я, наконец, понял, что значит любить женщину. Я люблю тебя, Кристина.
Ее глаза широко распахнулись, но он все еще видел в них отблески прежней настороженности.
— Если бы ты умерла, в моей жизни образовалась бы пустота, которую я не смог бы никогда заполнить. — Ари покачал головой, тщетно стараясь найти слова, чтобы объяснить, какие чувства разрывали его сердце, когда он ждал ее пробуждения в надежде на чудо. — Я люблю тебя, — беспомощно повторил он. — Умоляю тебя, никогда, слышишь, никогда больше не бросай меня.