Слезы текли ручьями по ее щекам.
Ари рассказал ей о том, как ее сбил грузовик, и о том, что пришлось делать кесарево сечение. Он описал ей, как сейчас ухаживают за ее дочкой. Она продолжала внимательно смотреть на него, но он не был уверен, что она способна осознать всю информацию. С ее лица не исчезало выражение глубокой печали, которое буквально разрывало ему сердце на части. Некоторое время спустя она закрыла глаза и снова провалилась в сон.
Он взял с собой в больницу Тео и Марию, когда пришел к ней в следующий раз, надеясь на то, что вид детей поможет Кристине обрести веру в его слова.
Когда Тина пришла в себя в очередной раз, она опять прошептала:
— Я потеряла ребенка.
— Нет, ты не потеряла ребенка, — заверил ее он. — Посмотри сюда, это наша дочка.
Он положил Марию ей на руки, и пока она с удивлением рассматривала малышку, Ари снова объяснял ей про аварию и про рождение дочери. А Тео, невероятно взволнованный тем, что мама наконец пробудилась от долгого сна, болтал без умолку, рассказывая ей обо всем, что произошло с ним и его сестрой в период ее отсутствия. Она улыбалась ему и их дочке, пока ее глаза снова не закрылись. Ари искренне надеялся, что он сумел хотя бы немного успокоить жену.
Но она продолжала забывать все то, что он ей продолжал терпеливо объяснять. Ари начал беспокоиться о том, что Тина никогда не сможет полностью оправиться от тяжелой травмы головного мозга. Врачи объяснили, что это последствия действия лекарств и требуется некоторое время для того, чтобы их эффект наконец пропал. До тех пор пока препараты действуют и она находится в полусонном состоянии, невозможно с точностью утверждать, насколько велик побочный негативный эффект и какие дополнительные меры придется принимать.
Большую часть времени Ари просто сидел около нее и молился за ее возвращение.
И наконец, случилось чудо. Однажды утром она проснулась и посмотрела на него совсем другим взглядом — узнала его.
— Ари, — сказала она нежно.
Его сердце возбужденно забилось, но тут же он почувствовал неимоверную тяжесть, видя, как ее лицо снова принимает то мрачное выражение, которое искажало его всякий раз при пробуждении. Ее слова имели тот же смысл, но звучали немного по-другому:
— Прости меня. Я потеряла нашего ребенка.
— Нет!
Воодушевленный мыслью о том, что в этот раз она наконец понимает, с кем разговаривает, он снова ей все объяснил в деталях. Теперь в ее глазах он видел живой интерес, которого не замечал раньше. Он был уверен, что Тина слушает его и пропускает через себя полученную информацию, прекрасно понимает смысл. Наконец, на ее губах заиграла долгожданная улыбка.