— О, ты даже не представляешь! — я ухмыльнулся. Абсурдная идея — заботливая Ирина. Это как теплый снег! Если бы не Ирина, я бы сейчас спокойно квасил в каком-нибудь баре. Если бы не Ирина, я бы не жевал омерзительную никотиновую жвачку. Она смотрит на меня своими спокойными зелеными глазами и не ждет, не верит, что я окажусь способен сделать то, что пообещал. Убеждена: раз сказал — брошу, значит, не брошу никогда в жизни. Что все, сказанное мной, — пустые слова. Самое обидное, что она была права. И я злился, ужасно злился на то, что она просто и в два счета сумела доказать мне, что я ошибаюсь и вру сам себе. Она не верила ни в то, что я могу бросить пить, ни в то, что брошу курить.
— Ты не сможешь. У тебя слишком сильная зависимость.
— Я могу бросить в любой момент! — настаивал я.
— Что ж, момент настал! — она хлопнула в ладоши. — Хочешь ребенка — бросай пить и курить. Ради него, если не ради себя.
— Легко! — высказался я и теперь проклинал все на свете за эти слова. Это было каким угодно, но только не легким делом. Это было нелегко. Это было невыносимо, если честно. И иногда, особенно по вечерам, когда от усталости я забывался и рефлекторно хватался за карманы, я начинал почти ненавидеть Ирину. Ее травяные чаи, невыносимую монотонную музыку, жужжание гончарного круга. Ее спокойствие, ее полнейшая неспособность понять, каково мне, — это все раздражало и бесило. Хотелось накричать на нее, хотелось что-то разбить, устроить скандал и найти, наконец, повод, чтобы разбить это легкомысленно взятое на себя обещание. Убежать на улицу, купить пива, пачку сигарет.
— Нет, это не легко. Но ты предпочитаешь самообман. Ты же делал так всегда, да? — спросила она как-то, когда я рассказал ей о том, каково мне. — Тебе нужна помощь.
— Мне нужно, чтобы ты от меня отстала! — фыркнул я.
— Ну да, проблема, конечно, во мне! — Ира была слишком спокойной, слишком терпеливой. Две недели. Легко звучит, но практически каждую ночь мне снилось, как я прикуриваю и затягиваюсь — глубокая блаженная затяжка. Без выпивки еще кое-как можно было обходиться, но без сигарет было, признаться, совсем паршиво.
— Никаких проблем! — мне хотелось хранить достойную мину при плохой игре. Но все было совсем не так, как я представлял себе, и моя сила воли вдруг оказалась не такой уж и большой. Вчера, когда я пошел в магазин за всеми этими помидорами и сельдереем для дня рождения, я буквально застыл, как загипнотизированный, около лотка с сигаретами. Смотрел на них и представлял, как достаю оттуда пачку, как раскрываю ее, как достаю длинную белую палочку с характерным запахом.